Шарлотта кладет руку мне на плечо:

– Погоди-ка, у меня тут сюрприз.

Я слышу шуршание – она роется в картонке. Потом вдруг чувствую, как что-то пушистое гладит меня по векам, по носу, по пряди на лбу. Оказывается, Шарлотта извлекла из своего хранилища «ловушку для мечты» – крошечную сумочку из мохера, расшитую стеклярусом, цветными перышками и… ужасно пыльную!

Она щекочет мне нос, я пытаюсь сдержаться и все-таки чихаю. Шарлотта смеется. И я тоже, хотя мои легкие горят от газа.

– Я ее сшила десять лет назад, когда училась в первом классе средней школы. Весной нашу учительницу сменила другая, новая, и я побоялась ей сказать, что у меня нет мамы. Вот, возьми… это тебе.

Шарлотта умолкает. Я осторожно беру у нее крошечную «ловушку для мечты». Слезы туманят глаза, но я все-таки различаю крошечные сердечки, вырезанные на деревянной крышечке. Десять лет… она ждала меня десять лет! Прижимаю ее к себе. Невесомая безделица из шерсти, бусинок и перышек давит на грудь, точно кусок гранита. Заглушает стук моего сердца. И рассеивает весь тот морок, что поселился у меня в голове.

Спасибо, Шарлотта! Спасибо! И знай, что твой отец ничем не пожертвовал. Он просто выбрал тебя. Потому что любил тебя, и ты отвечала ему тем же. А еще он любил музыку – да, конечно, любил, но она не ответила ему взаимностью.

– Мама…

Я вздрагиваю.

– Мама, – повторяет Шарлотта. – А это трудно – выбирать?

Я улыбаюсь.

– Ну, скажем так… Нельзя слишком медлить с выбором. Нужно сделать его до того, как станешь совсем взрослой, так мне кажется. Перед тем как убедишься, что перед тобой слишком мало свободных дорог и твоя ноша слишком тяжела. Перед тем как поймешь, что тебе осталась одна свобода – заблудиться в лесу сожалений.

– Понимаю, – шепчет Шарлотта. – Мне бы очень хотелось…

– Хотелось чего, моя дорогая?

– Выбрать. Выбрать, а не умереть.

Улица Освобождения, 36…

Лора ставит машину на тротуаре, прямо напротив домика Илиана. На весь путь у нее ушло меньше пятнадцати минут. Она привыкла водить машину по проселочным дорогам стремительно, как гонщик-профи, сбрасывая скорость только на въезде в деревни и до предела выжимая ручку на выезде. Она ведь всегда спешит. И едет еще быстрее, когда сзади сидят близнецы. Стоит им провести в своих креслицах больше четверти часа, начинается ад кромешный: вопли, слезы, топающие ноги, выброшенные игрушки…

Покидая Сержи, Лора включила радио, чтобы развлечь своих маленьких хулиганов. Как правило, музыка их успокаивает хотя бы на несколько минут… зато потом возбуждает до крайности, и Лоре приходится пускать звук на полную мощность, когда сыновья начинают скандалить. Со вчерашнего вечера песню Let Me Just a Little Bit of You, посвященную Индонезии, передают круглые сутки; это делается специально, еще до начала концерта на стадионе «Уэмбли», чтобы ее мелодия неотрывно преследовала вас. Близнецы и те бормочут обрывки слов из этой песни. Настоящая промывка мозгов! Правда, после поворота на Артимон Этан и Ноэ уже забыли о своем коронном номере «на два голоса» и затеяли драку, вырывая друг у друга Жижи, несчастного плюшевого жирафа с растопыренными ногами. Так что Лоре пришлось остановиться, повесить свой смартфон на спинку переднего сиденья, лицом к детям, и включить им видео про ослика Тротро[134]. Ну вот, еще тридцать секунд потеряно! Зато до самого Шара в машине царит блаженный покой!

* * *

Лора внимательно оглядывает домик, стоящий на отшибе. Улица Освобождения, 36… Маленький. Самый что ни на есть обыкновенный. Только какой-то грустный. Маминой машины нигде не видно. Странно… Она же много раз читала и перечитывала сообщение.

Вы должны за мной приехать…

Mожет, она добралась в Шар на такси?

Попала в скверную историю.

Что еще она натворила? И куда подевалась Шарлотта – может, сидит вместе с мамой в этом же домике? Ведь ее сестра здесь выросла. Она рассказывала об этом Лоре во время долгих ночных бдений у постели отца. Призналась ли Шарлотта маме, кто она такая? Помирились ли они? Лора не видит никакой машины, но Шарлотта могла привезти маму на своей, а потом поставить ее в гараж. Лора открывает заднюю дверцу, близнецы по-прежнему увлеченно следят за приключениями Тротро.

– Мама сейчас придет, мои дорогие, – говорит им Лора и делает три шага к ограде.

Калитка не заперта, но Лорина рука застывает, едва коснувшись ее.

Крик!

Лора услышала крик! Приглушенный, далекий… невозможно даже определить, кричит ли это человек, но ей показалось, что зовут на помощь. Лора застывает, вслушиваясь, но тут начинает вопить Ноэ:

– Мамаааа!

Проклиная все на свете, Лора возвращается к машине, вытаскивает Ноэ из креслица, берет его за ручку:

– Тихо, Ноно, не кричи!

И снова пытается уловить звуки со стороны уединенного дома. Вдали, по национальному шоссе, с воем мчатся машины. С соседнего поля доносится мерный негромкий рокот, там работает трактор. Если сосредоточиться, можно еще расслышать птичий щебет. Птиц здесь много. Но больше никаких звуков. Лора отворяет низенькую калитку, и как раз в этот момент начинает реветь Этан, оставшийся в машине. Ну конечно, а на что она надеялась? Эти двое, они же единое целое. Куда один, туда и другой. С тех пор как родились мальчики, Лоре кажется, что она все делает в двух экземплярах, как заика, повторяющий одно и то же слово с разрывом в несколько секунд. Сунув Ноэ под мышку, она достает из кресла Этана и несет их, по одному с каждой стороны. Интересно, а как обходятся матери, у которых тройня, – третью руку, что ли, себе пришивают?!

– Ну-ка, ребятки, давайте не будем шуметь и послушаем, как поют птички!

За исключением птичьего щебета, Лора не слышит никаких особенных звуков. Только обычные шумы деревенской жизни. Зайдя в сад, она опускает близнецов на землю, еще и еще раз перебирая слова маминого сообщения.

Ничего серьезного, но срочно и сложно. И важно. Объясню при встрече.

Да, мама наверняка находится в этом доме и ждет ее. Нужно постучать в дверь, чтобы прояснить эту загадку. И тем не менее Лора инстинктивно настораживается. Ей кажется очень подозрительным, что перед домом не стоит машина, а внутри тишина. Почему мама не открыла ставни, не распахнула дверь, чтобы ее встретить? И этот крик… точно ли она его слышала? Или она сама уже сходит с ума от всех этих безумных историй?

– Мамаааа!

Лора оборачивается. На этот раз проблема с Этаном. Он сунул в рот полную горсть каменной крошки с аллеи и теперь пытается выплюнуть ее вместе с желчью и слюной. Она наклоняется, выхватывает платок, ловко отчищает грязь, вытирает мокрые глаза, нос и губы сына. Потом трясет Ноэ, который тоже вздумал пососать розовый камешек, правда, всего один, и, кажется, находит его таким же вкусным, как клубничная мармеладка Haribo.