class="p1">Отличная идея. Зайду в отдел со сладостями в магазине, поищу для нее брикетик халвы. Не факт, что найду — ее и в Японии из реального мира достать трудновато, наверное. Но постараюсь, обещал же.

— Тебе скоро форму перешивать придется, Саёри, если так будешь на конфетки налегать, — хихикнула Нацуки, — а план хороший, Гару, надежный, как…как… не знаю, как швейцарские часы, вот! Даже удивительно, что болван вроде тебя сам до такого додумался. Видишь? — она победоносно воздела кулачок, — начал со мной общаться, и сразу как интеллект вверх попер, смекалочка прорезалась, м? Вот то-то же! Набирайся мудрости!

— И скромности, — заметила Юри с улыбкой.

— Скромность для лохов, — парировала коротышка, — и тебе, подружка, тоже не помешало бы это усвоить…

Они продолжили и дальше перебрасываться подколками. Причем Юри особо не уступала. Меня пробило чувство дежа вю, совсем как несколько дней назад, на первом обмене стихами. Но если тогда между ними буквально искры летали, то сейчас все было спокойно. Как в рестлинге — не дерутся, а только вид делают. Все напряжение щас ушло в Монику.

(словно и не было маленькой ночной разрядки, да?)

— Гару, можно тебя на минутку? Выйдем в коридор, ладно?

Я уже говорил, что в распознавании намеков не больно-то хорош. Но в ее тоне читалось настолько мощное «делай как я скажу, иначе убью нахрен», что и глухой услышал бы.

— Выйдем, — согласился я.

Вместо коридора выбрались на лестницу. Не самое лучшее место для задушевных бесед, потому что в учебные часы по ней вереницы учеников шастают, да и преподы курсируют туда-сюда. Но к этому времени почти у всех классов уроки уже закончились, поэтому в пролете было тихо и пустынно.

— Что такое? — спросил я и коснулся ее щеки. Кожа была горячей и чуть влажной…

(неужто на слезу пробило?)

— … так соскучилась, что не можешь дотерпеть до дома?

Она отдернулась и смахнула мою ладонь. Понятно, на шутки настроя нет. Будет сцена?

— Что ты, по-твоему, делаешь, Гарик? — сказала Моника холодно.

— Сегодня или по жизни? — уточнил я.

— Перестань паясничать!

Хех, вот и ответ на мой вопрос — будет сцена.

— Ну-у… собрание щас кончиться должно скоро, так что я собираюсь домой забежать, потом по близлежащим магазинам в центре прошвырнусь, а еще надо к Саёри зайти, там у нее с компьютером нелады. Поэтому сразу предупреждаю — флэшки у нее не бери пока, могут оказаться зараженными…

— Плевать мне. На эти флэшки, — отчеканила моя собеседница, — и на все остальное. Прежде всего меня интересует твой план. Скажи, ты его специально придумал? Чтоб меня позлить? Я что-то не так сделала? Завтрак плохо приготовила?

Не знаю, что меня удивило больше — шквал вопросов или то, с каким волнением Моника меня ими бомбардировала. Как-то совсем не привык видеть ее… разобранной.

(а ведь ты уже успел всякой ее повидать)

— Ты о чем? — остановил ее я. Точнее, попытался остановить, — я просто придумал, как лишнюю неделю употребить… кстати, разве то, что фестиваль вот так вот перенесли, тебя не удивляет?

— К черту этот фестиваль, — Моника всплеснула руками, — ты же проходил игру и знаешь, что его не будет. Просто не будет! Ничего ни в коде, ни в артах не предусмотрено…

— Моника, так ведь это не игра, — я схватил ее за руки, — понимаешь? Успокойся. Девочкам нужна помощь. И, помнится, когда мы ужинали, ты не возражала, чтоб я проводил с ними время.

Она сверкнула глазами.

— Это другое! Тот разговор… тот разговор был до того…

Заканчивать предложение Моника не стала, но я и так понял, что имелось в виду. Эх, кажется, девушки из этого мира ничем от московских не отличаются. Раньше сказал бы, что у наших цвета волос не такие… буйные, но в последнее время цветовая палитра модели «попугай под ЛСД» в моду входит.

— Я не понимаю, — сказала она тихо, — тебе что, меня мало?

— Да не в этом дело… — начал я, но был снайпнут в полете, как в одном расхожем меме.

— А в чем? — холода в голосе стало больше, — не отпирайся. Заметила, как ты сегодня смотрел на Юри, как патлы ее нечесаные гладил…

Оу, вот и прожарка начинается. Интересно, надолго ли ее пламенный спич затянется? Почему-то всегда казалось, что когда тебя ревнуют — это приятно. Чувство собственной важности сразу поднимается. Но пока что ничего, кроме усталости и легкого раздражения, я не ощущал. Может, сычам вроде меня такой перк недоступен?

— … а без упоминания Саёри и вовсе ни одного разговора пройти не может. Даже сейчас. Такое впечатление, что она всегда между нами незримо присутствует. Над плечом висит, если хочешь.

(дух бесплотный, единение!)

— Тебе бы выйти проветриться и остыть, Моника, — сказал я как можно более спокойно, — а если собираешься устроить истерику, я при этом присутствовать не хочу. Всегда чувствую себя неловко.

— Истерику? — она сжала кулаки, и я даже грешным делом подумал, что сейчас эта фурия попытается засветить мне в глаз. Нацуки бы попыталась, пожалуй, — Нет уж. Я лишь хочу, чтоб ты понял одну вещь, Гарик. Несмотря на то, что сейчас этот мир симулируется на все сто процентов, реальным он от этого не становится. И если бы у меня сейчас под рукой была консоль, ты бы убедился в этом. Все вокруг тебя так и осталось фальшивым. Да, уровень возрос, но суть не изменилась. Здесь, в городе, есть только один по-настоящему живой человек. Это я, Гарик. Не Саёри. Не Нацуки. Не Юри. Только я.

(JUST MONIKA)

Я вздохнул и немного отступил. Не для того, чтобы экстренно свалить, хотя такая мысль тоже мелькнула. А чтоб проверить, не греет ли уши какой-нибудь любопытный мимокрокодил в коридоре. К счастью, никого не обнаружилось.

— Так ты говоришь, что сейчас в этом мире одни фальшивки, верно?

— Да, — с жаром подтвердила Моника, — роботы, куклы, тульпы… называй как хочешь, суть одна.

(вообще-то все эти понятия разные, но не надо щас в дебри лезть)

Кажется, придется все-таки сказать напрямик. Да, пилюля будет горькая, но лучше разберусь с этим сразу. Головняка меньше будет.

— Ты ошибаешься, Мони. Снова наступаешь на те же грабли, что и привели тебя к финалу игры.

—