Несколько иначе объясняет происшедшее А. В. Руцкой:

«Митинг начался, как обычно, с выступления организаторов. – пишет он, – И тут же по периметру митингующих начал действовать ОМОН, на глазах у всех избивая людей и затаскивая окровавленных демонстрантов в милицейские фургоны. ОМОН явно провоцировал собравшихся на ответные действия. Ждать пришлось недолго. Разъяренная толпа вступила в потасовку. И вот, озлобив и спровоцировав на активные действия огромную массу людей, ОМОН и внутренние войска намеренно разрушая свои боевые ряды, начали отступать на заранее подготовленные позиции. Почувствовав силу, уже неуправляемая масса демонстрантов… перешла в наступление»[1500].

Примерно также описывает эти события и А. Тарасов. По его словам, «неожиданно появившиеся в большом количестве «каски» со стороны здания МВД сами стали сгонять собравшихся на площади и вытеснять их в сторону Крымского моста»[1501].

Между тем, по свидетельству очевидца, «ельцинские служаки», установив, «плотные заслоны со стороны французского посольства и заслон у Института стали и сплавов», оставили «узкую щель в сторону ЦПКО им. Горького»[1502].

А вот свидетельство другого очевидца: «В 14.00 собираемся на Октябрьской. До полка ОМОНа не дают нам пройти к памятнику. Оцепление почти круговое, открыты только Ленинский [проспект] от центра и Садовое к Парку Культуры[1503].

Подобную картину рисует еще один очевидец, отмечая, что милиционеры на Октябрьской площади «стояли настолько плотно, что пройти через них демонстрантам, которых было тысяч пятнадцать, было невозможно. Единственное место – свободное, куда могли пройти демонстранты с Калужской площади, – это проход в сторону Крымского моста»[1504].

Вполне возможно, что имели место все названные факты: и то, что путь в сторону Крымского моста оказался открыт, и то, что, начав вытеснение демонстрантов с Октябрьской площади, милиция сама направила их на Крымский вал, и то, что впереди колонны оказались крепкие рослые парни, которые неожиданно для многих повели собравшихся именно в этом направлении.

В связи с этим заслуживает внимания следующее свидетельство А. В. Руцкого. «Еще до начала митинга, – вспоминает он, – где-то в 11.30 ко мне пришли представители министерства безопасности и внутренних дел, – с тем, чтобы предупредить о готовящейся серьезной провокации. Ельцин дал указание «силовым» министрам в течение суток покончить с Верховным Советом раз и навсегда»[1505].

Как отреагировал на это А. В. Руцкой? Он сразу же начал разыскивать В. И. Анпилова и И. В. Константинова, а когда это не удалось, вступил в переговоры с представителями «Трудовой России», которые появились в здании парламента около 13.20[1506].

Для чего же они понадобились А. В. Руцкому? Оказывается, для обсуждения вопроса о том, как привести собравшихся на Октябрьской площади к «Белому дому». Трудороссы предложили, чтобы шествие демонстрантов возглавили В. П. Баранников и А. Ф. Дунаев. Исполнявшему обязанности президента эта идея понравилась, но оба министра отвергли ее[1507].

Несмотря на то, что утром 3 октября руководителям «Белого дома» не удалось встретиться с организаторами «Всенародного вече», А. В. Руцкой имел возможность контролировать события, разворачивавшиеся на улицах столицы. С этой целью он отправил на Октябрьскую площадь своего помощника А. В. Федорова[1508]. Андрей Владимирович имел при себе рацию и мог держать с «Белым домом» постоянную связь[1509].

Поэтому возникает вопрос, не согласовывал ли В. Уражцев свои действия с А. В. Руцким?

Отвергая версию о провокации и утверждая, что события развивались по сценарию, разработанному в «Белом доме», уже упоминавшийся А. В. Черкасов подчеркивает, что такой поворот был неожиданным не только для многих демонстрантов, но и для МВД, которое готовилось к тому, что с Октябрьской площади митингующие выйдут на Садовое кольцо и повернут не налево, а направо, поскольку «шествие было заявлено организаторами от Октябрьской площади до площади Ильича»[1510].

Автор книги «Тайны октября 1993 года» Семен Чарный тоже отвергает версию о провокации, тоже пишет о том, что сделанный на Крымский вал поворот был неожиданным для МВД, но мотивирует это тем, что 3 октября митингующие планировали шествие до площади Гагарина[1511].

К сожалению, документы, связанные с разрешением этого митинга, пока неизвестны. Не указывают на них ни С. Чарный, ни А. Черкасов. Между тем, по свидетельству В. И. Анпилова, который подавал заявку на проведение данного митинга, он был разрешен на Октябрьской площади. И ни о каком шествии в заявке не говорилось[1512].

В доказательство того, что развитие событий на Октябрьской площади оказалось неожиданнным, А. Черкасов приводит радиопереговоры двух заместителей начальника московского ГУВД. «Омск [Кононов] – Памиру [Киселеву]: «Колонна повернула на сторону Крымского моста. Как поняли?»

Минут через пять в штабе МВД поняли, что движения демонстрантов в этом направлении допустить нельзя. Надо было определить рубеж, на котором их следует остановить и произвести передислокацию сил.

Омск – Памиру: «Надо производить передислокацию ваших сил. Определить рубеж, определить, где нам их останавливать. Их нельзя сюда пускать»…

Памир – Омску: «Резерв сейчас я бросил на Крымский. Но если они пойдут – прорвут». Омск: «Так зачем резервы? Надо… снимать ваши наряды основные, перебрасывать, и искать рубеж и останавливать… и применять «черемуху», больше мы ничего не сделаем…, они все поломают»[1513].