когда они сделали попытку бежать. Так или иначе, оба Ээба смотрели на меня и Сьюзен с нескрываемой ненавистью на перекошенных человеческих лицах.

Минуту Эрлкинг с легкой улыбкой смотрел на плененных вампиров, потом повернулся в нашу сторону.

– Неплохой бой, – заметил он своим гулким баритоном.

Мы поклонились.

Эрлкинг поднял руку и щелкнул пальцами. Эхо этого щелчка выстрелом раскатилось по пещере.

Беспомощные вампиры успели еще заверещать хором – и несколько сотен гоблинов черной волной захлестнули их. Пару мгновений я, борясь с тошнотой, смотрел на это, потом не выдержал и отвернулся.

Я ненавижу Красных вампиров. Но даже у этой ненависти есть пределы.

У подданных Эрлкинга их не было.

– А как же Красный Король? – поинтересовался я. – И Повелители Внешней Ночи?

Красные глаза Короля гоблинов вспыхнули.

– Подданным его величества не удалось доказать свои мирные намерения. Испытание выявило их обман, и закон и традиции восторжествовали. Пусть он бесится, если ему так угодно. Если он затеет из-за этого войну, вся Феерия обрушится на него всей своей мощью. А мы славно поохотимся на его народ.

Даже вопли вампиров – голос Эсмеральды выделялся на общем фоне своей пронзительностью – не смогли заглушить недоброго смешка, пробежавшего по залу. К этой какофонии добавлялось гулкое эхо. Все это звучало как официальный саундтрек к аду. К нам приблизился гоблин в толстых кожаных рукавицах, держа то, что осталось от палицы Сьюзен, так, словно та до сих пор была раскаленной докрасна. Впрочем, прикосновение железа и его сплавов причиняют боль всем созданиям Феерии без исключения. Сьюзен спокойно приняла у гоблина остатки трубы и поблагодарила его кивком.

– Что ж, раз так, – негромко произнес я, – я так понимаю, мы вольны идти?

– Если я не отпущу вас сейчас, – почти добродушно ответил Эрлкинг, – как я смогу насладиться охотой на вас каким-нибудь славным вечером?

Надеюсь, никто не услышал, как я поперхнулся.

Повелитель Охоты повернулся, сделал легкое движение рукой, и у нас за спиной отворился переливающийся радужными красками портал. Зеленое свечение в зале, помогавшее нам видеть происходящее, начало быстро меркнуть.

– Желаю и вам доброй охоты, сэр Рыцарь и леди-охотница. Передайте мои приветствия Зимней Королеве.

Здравомыслящая часть моего сознания, похоже, залегла в спячку, потому что я ответил:

– Обязательно передам. Мне понравилось, Эрл.

Возможно, он меня просто не понял. Он только чуть склонил голову набок, как собака, услышавшая незнакомый звук.

Еще раз обменявшись почтительными поклонами, мы со Сьюзен отступили в портал, стараясь не сводить взгляда с нашего хозяина до тех пор, пока проем не замерцал и не затянулся, скрыв от нас этот зал ужасов.

Вместо него нас окружало просторное помещение в большом доме, судя по всему битком набитом всем, что может потребоваться вам, чтобы стрелять, ловить, выслеживать, подсекать, свежевать, потрошить, готовить и есть практически все, что бегает, скачет, прыгает или плавает.

– Какого черта? – спросила Сьюзен, в замешательстве оглядываясь по сторонам.

– Ха! – усмехнулся я. – Кажется, это магазин «Басс-про» в Болингбруке. Что ж, не лишено логики.

– Я не об этом. – Она ткнула рукой, указывая. – Смотри.

Я проследил ее взгляд, прикованный к большим часам на дальней стене магазина.

Стрелки показывали ровно полдесятого.

На тридцать минут позже намеченного времени выступления.

– Как такое возможно? – возмутилась Сьюзен. – Мы же пробыли там максимум полчаса, не больше. Смотри, мои часы показывают всего два.

Сердце у меня тревожно подпрыгнуло в груди и забилось быстрее.

– Адские погремушки! Об этом я даже не подумал.

– О чем?

Я двинулся к выходу. Сьюзен сунула свою палицу за полку с товарами и поспешила за мной. Должно быть, мы представляли собой изумительное зрелище: оба оборванные, перепачканные, израненные. Редкие поздние покупатели косились на нас, однако подходить, похоже, побаивались.

– Время здесь и в Небывальщине может идти с разной скоростью, – объяснил я. – Помнишь все эти истории про попавших на ночь в страну фей и проснувшихся в новом столетии? Все как раз из-за этого. – Тут в голове у меня щелкнуло, вставая на место, еще одно звено логической цепочки. – Ох! – сказал я. – О черт!

– Что? – не поняла Сьюзен.

– Наш путь до Чичен-Ицы занимает три часа, – тихо ответил я. – Мы не доберемся туда до полуночи. – В желудке у меня возникла свинцовая тяжесть, и этим же свинцом как будто нагрузили плечи. Я низко опустил голову, болезненно скривив рот. – Мы опоздали.

Глава 38

– Нет, – яростно возразила Сьюзен. – Нет. Забудь про чертово время по Гринвичу, Гарри. Эти твари проводят свои ритуалы не по часам. Они сверяют время по звездам. Мы знаем время лишь приблизительно. Все может произойти и после полуночи.

«Все может случиться и за полчаса до полуночи», – подумал я, но не стал говорить этого Сьюзен. Вместо этого я просто кивнул. Она говорила дело. Не то чтобы все именно так и обстояло, но логика в ее словах все-таки имелась. Я заставил себя игнорировать тихий пораженческий шепот у меня в ушах.

– Верно, – согласился я. – Тогда пошли, на максимальной скорости. Надо вернуться в Святую Марию и забрать оттуда всех остальных.

Сьюзен кивнула:

– Полчаса на дорогу, если избежим пробок.

– И если у тебя есть машина, – добавил я. – Которой у нас нет.

Губы Сьюзен скривились в недоброй улыбке.

– Нам повезло. Вон целая стоянка, бери любую.

Я отворил Сьюзен входную дверь магазина, следом за ней вышел на тротуар и едва не угодил под колеса изумрудно-зеленого лимузина-стретча. Хвостовые крылья, длинный капот и блестящая хромированная решетка радиатора выдавали в нем изделие экстравагантного периода, последовавшего за окончанием Второй мировой. Заскрежетав тормозами, лимузин остановился, из него выскочил водитель в безукоризненном черном костюме и поспешил к ближайшей от нас дверце. Роста водитель был среднего, худ, юн и достаточно хорош собой, чтобы преуспеть в модельном бизнесе, – точнее, настолько хорош, что я мгновенно заподозрил: он не человек.

Не успел я подумать об этом, как вдруг увидел юного нобля из сидхе в его истинном обличье: в изумрудно-зеленом, с лиловым отливом мундире и плотно обтягивающих лосинах. Ярко-желтая, как солнце, шевелюра была заплетена в длинную косу ниже пояса, и взгляд его кошачьих янтарных глаз пронизывал насквозь. Заметив, как я таращусь на него, он отвесил мне насмешливый поклон – скорее намек на поклон – и отворил дверцу лимузина.

Из глубины салона на нас неодобрительно смотрела Леанансидхе.

– Наконец-то, дитя мое. Какое безумие овладело тобой, чтобы нанести светский визит Охотнику? Он давно уже таил на тебя обиду. Разве ты не знал, что из этого следует?

Сьюзен напряглась и отступила на шаг. Моя крестная заметила это и одарила