Связь с Саламе не была частной инициативой Эймса или какой-то «демонстративной» операцией, хотя американцы занимали по отношению к Израилю резко критическую позицию. На самом деле это был важный приоритетный проект всего Центрального разведывательного управления. В конце 1976 года тогдашний директор ЦРУ Джордж У. Буш через Эймса послал Саламе официальное приглашение приехать в Лэнгли. Этот визит, который состоялся в январе 1977 года, соединял в себе приятное и полезное. Саламе говорил Эймсу, что «он действительно нуждается в отпуске»: он только что женился на бывшей «Мисс Вселенной», ливанской королеве красоты Джорджине Ризак, и хотел подарить ей осуществление мечты – провести медовый месяц на Гавайях и в Диснейленде. Эймс обещал позаботиться об этом.

ЦРУ организовало эту поездку, и высокопоставленный сотрудник Управления сопровождал пару повсюду, в том числе и в тематический парк в Калифорнии. Ризак поездка очень понравилась. Саламе Диснейленд невзлюбил, но был счастлив, когда получил от оперативного сотрудника ЦРУ Алана Вольфа подарок – прекрасную наплечную кожаную кобуру для пистолета.

Участвовавший в сопровождении Саламе другой сотрудник ЦРУ, Чарльз Веверли, позднее вспоминал: «Все, чего (Саламе) постоянно хотел, – это устриц. Он считал их афродизиаком. Я жил в соседнем номере отеля – так что по вечерам слышал результаты»[582].

С учетом отношений, существовавших между израильскими и американскими спецслужбами, а также в связи с общей зависимостью Израиля от США, «Моссад» воздержался от проведения операций на американской территории. Саламе знал, что в Америке ему ничего не грозит. Это означало, что он и его жена могли наслаждаться настоящим медовым месяцем, без помех со стороны своих телохранителей.

Обычно Саламе редко покидал Бейрут и окружил себя очень сильной охраной. Он передвигался в большом кортеже автомобилей, заполненных вооруженными охранниками, с 22-миллиметровым крупнокалиберным пулеметом, смонтированным на базе пикапа «тойота», который прикрывал колонну сзади.

Эймс и его коллеги из ЦРУ не слишком впечатлялись таким антуражем[583]. В своей книге Бёрд упоминает Сэма Ваймана, одного из офицеров ЦРУ по связи с Саламе в Бейруте, который однажды спросил Хасана: «Как эта чертова пушка сможет тебя защитить? Она просто объявляет всем вокруг, где ты сейчас находишься». Саламе только рассмеялся в ответ: «Вот и хорошо».

Бёрд отмечает, что ЦРУ много раз предупреждало Саламе, иногда очень жестко, о том, что за ним охотится «Моссад».

«Я предупреждал его, – говорит Вайман. – Я говорил ему “Ты, идиот, они когда-нибудь тебя достанут, когда ты так ездишь по всему Бейруту. Это только вопрос времени… Ты нарушаешь элементарные принципы разведывательной работы. Израильтяне знают, кто ты есть на самом деле, они знают, что ты сделал в прошлом, и тебе нужно быть очень осторожным”».

ЦРУ даже передало Саламе аппаратуру для шифрованной связи в целях повышения его безопасности и подумывало о том, чтобы предоставить ему бронированный автомобиль для защиты от израильтян[584].

Как считает Яков, такие отношения между ЦРУ и Саламе можно было интерпретировать только одним образом: «Представьте себе, что мы, “Моссад”, установили тайные отношения с Усамой бен Ладеном, и не потому, что завербовали его за деньги, а просто установили дружеские отношения, почти как союзники, обмениваясь информацией и взаимными услугами. Представьте себе, что мы пригласили его с визитом в нашу штаб-квартиру в Тель-Авиве, пресмыкались бы перед ним, выражали бы понимание и симпатию по поводу атак на башни-близнецы, говорили бы, что он может и дальше взрывать американские посольства, если не будет взрывать наши, оказали бы ему и его жене королевское гостеприимство и делали бы все, чтобы не пришли «Морские котики» и не убили его. Как бы на это посмотрела Америка?»[585]

В конечном счете в «Моссаде» пришли к заключению, что «обрубание этого канала было очень важным с точки зрения того, что никто не обладает полным иммунитетом, в том плане, чтобы намекнуть американцам, что так не ведут себя по отношению к друзьям»[586]. Директор «Моссада» Хофи проинформировал премьер-министра Бегина об отношениях между Саламе и американцами, но, даже зная о них, он тем не менее согласился с рекомендацией «Моссада» о ликвидации Саламе.

В июне 1978 года, через три месяца после смерти Вадея Хаддада, в полную силу вступила операция «Мавеер» («Горелка»), подразумевавшая охоту на Саламе. Впервые со времени проведения акции «Весна молодости» «Кесария» собиралась ликвидировать кого-то на вражеской территории: «это должна была быть чистая, техничная, осуществленная евреями работа»[587], по словам Харари. Квалифицированному агенту подразделения 504 под псевдонимом «Румменигге» (по фамилии немецкой футбольной звезды того времени) поставили задачу собрать всю возможную информацию о привычках объекта.

Как «Румменигге» значился Амин аль-Хадж, член одной очень известной шиитской семьи и бизнесмен со связями. Завербовать его удалось на ненависти к палестинцам и желании свободно перемещать свои товары (некоторые говорили, что в их числе были и поддельные лекарства) по Ближнему Востоку, иногда с использованием израильской территории, без помех со стороны ВМФ Израиля. Встречи «Румменигге» с его куратором обычно проходили на борту израильского ракетного катера в акватории Ливана.

Аль-Хадж использовал сеть своих источников, от которых получал множество подробностей об образе жизни и привычках Саламе[588]. Оказалось, что он проводит много времени в спортивном зале и спа гостиницы Continental Hotel в Бейруте и вместе со своей женой Ризак живет в роскошных апартаментах в районе Снубра.

Харари был доволен[589]. «Саламе по своей природе плейбой, известная фигура среди богатых прожигателей жизни, – сказал он. – В этой среде приблизиться к человеку нетрудно. Я уже послал своих воинов для того, чтобы они присмотрелись к нему».

Оперативник «Кесарии» отправился в Бейрут, снял номер в Continental Hotel под вымышленным европейским именем и записался в спортивный зал. Он начал ходить туда каждый день и время от времени сталкивался с Саламе. Он знал, что тот испытывает большой интерес к дорогим часам и модной одежде, и соответствующим образом экипировался, стараясь переодеваться в раздевалке как можно ближе к палестинцу.