явный недостаток – склонность к спиртному, не без юмора говоря, что генерал страдает чисто национальной русской слабостью.

Но это был едва ли не единственный случай прощения «моральной расслабленности» придворного человека. А в целом к моральным порокам Царь-Хозяин относился с нескрываемым омерзением и аморальных людей сразу отсылал в отставку. Так, Александр III не пошёл навстречу двоюродному брату великому князю Михаилу Михайловичу, желавшему жениться на английской графине Софии Торби. (А ведь это Царь посчитал мезальянсом, делом недостойным для российского императорского дома.) Хотя графиня Торби – это внучка А. С. Пушкина…

К этой истории уместно добавить, что Михаил Михайлович, движимый чувством истинной любви, пренебрёг царским запретом, уехал от двора в Италию и прожил с Софьей всю жизнь.

Людские сердечные движения и людские недостатки он постепенно научился лучше терпеть и прощать, но отрицательно не отзываться о них, очевидно, совсем не мог. Вот один из таких примеров. В Ливадии на дне серебряной свадьбы он вёл под руку королеву Датскую Луизу. Она обронила платок, и многие бросились его поднимать. Император улыбнулся и тихо сказал по-французски: «Это напоминает мне Великую княгиню Елену, которая роняла свой платок только для того, чтобы посмотреть, кто его поднимет…»

Однако некоторые вполне невинные людские слабости его порой сильно сердили и вызывали его неблагостную иронию. Так, хорошо известен полуанекдотический случай с купцом Краснобрюховым, желавшим получить более благозвучную фамилию. И император пожаловал ему таковую – отныне купец стал не Краснобрюховым, а Синебрюховым!

Но к истинной чести своей во всех серьёзных случаях Царь-Хозяин оставался строго принципиальным и отнюдь не делил окружающее общество на «своих» и «чужих». Например, после железнодорожной катастрофы в Борках он не препятствовал следственным допросам даже самых близких ему людей. Порядок никем не должен быть нарушаем, он существует для каждого!

…В этой главе нашей книги мы хотели рассказать о проявлениях характера царя Александра Александровича не столько как правителя, сколько как человека среди людей. Но жизнь человеческая являет внимательному взгляду такую большую многогранность, что, рассказывая о ней, осознаёшь смысл рассмотреть как можно более таких граней. Именно это позволит понять человека и полней, и лучше.

И если у малых людей мира сего такие грани менее рельефны и менее численны, то у людей значительных таковая содержательность и велика, и многообразна. И внимание биографа не должно пройти мимо даже, казалось бы, вполне второстепенных уголков изучаемой действительности. Одним из этаких «уголков» жизней людских (а в их числе и жизней царских) является домашняя повседневность, и решимся сказать, что в её числе и личное домашнее хозяйство.

Мы решимся утверждать, что у царей оно тоже есть, и что его ведение и весь его характер тоже способны многое сказать о его обладателях. Так как вёл своё домашнее «хозяйство» великий всероссийский Хозяин?

Домашнее хозяйство

В своей книге об Императоре-Хозяине мы нередко возвращаемся к некоторым уже сказанным суждениям, и, должно быть, это неизбежно, ведь перед нами образ не частного человека, а правителя величайшей империи того времени. А коли это так, то нам следует прослеживать проявления этой личности как в делах общероссийских, так и в делах частных. Вот и сейчас, обращаясь к хозяйствованию личному, нам следует начать с общественного.

Пожалуй, нам не миновать суждения С. Ю. Витте, называвшего этого императора «образцовым начальником, образцовым хозяином, который берёг каждую копейку русского народа, как самый лучший хозяин не мог бы беречь».

Такая бережливость была свойственна Александру Александровичу и в своей личной жизни. В ней личный обиход был не по-царски скромным, здесь во всём проявлялись простота привычек и умение быть экономным. Все близкие единодушно отмечали, что в таком повседневном поведении не было назидательной демонстративности, простота всегда оставалась вполне естественной для этого правителя. Даже для придворных выходов он не признавал богатых и пышных одежд, чаще всего это был обычный мундир с очень ограниченным числом наград.

Если его отец имел явную слабость к «коллекциям» мундиров и сюртуков и подлинно наслаждался их изящным многообразием, то Царь-Хозяин преимущественно носил одно и то же, и основательно занашивал своё платье. А в домашних условиях был и вовсе прост, а из верхней одежды обходился обыкновенной тужуркой. Его непритязательность в одежде многих удивляла.

Жёсткая экономия государственных средств у него вполне естественно сочеталась с большой аккуратностью в семейных расходах. В этом он весьма напоминал Петра I, который тоже впечатлял людей исключительной невзыскательностью к личному быту и даже нередко сам чинил свою одежду и обувь. Об Александре Александровиче говорили, что его мундир часто «штопал и перештопывал» его камердинер Котов. И, кажется, эта обыкновенная примета жизни царя, образцового семьянина, преданного мужа и доброго отца.

Весьма «ординарное», отнюдь не высокое образование, полученное будущим царём, не помешало ему стать для всей России «хорошим казначеем» и рачительным хозяином. Простоту и скромность его личного обихода отмечали очень многие, в частности, об этом есть очень сочувственные воспоминания проведшей непростую и очень нелёгкую жизнь княгини Мещерской.

Не менее тепло и сочувственно в своих «Мемуарах» писал об этом граф Шереметев, подчёркивая, что «вообще в императоре было сильное чувство порядка и домовитости. И всё это у него проявлялось, как у частного человека, не любил он пышности и роскоши. В Аничковом дворце по воцарению он устроил себе рабочий кабинет на вышке третьего этажа, куда уединялся для занятий. В кабинете имелись всего два окна, небольшой стол и весьма скудная мебель. Перед иконой в углу горела лампада… У него было большое умение устраиваться уютно и удобно, тотчас же накладывая на всё его своеобразный отпечаток».

Архитектор М. Е. Месмахер, создававший в этом дворце царскую квартиру, во всём старался учитывать простые вкусы Александра Александровича, и исходя из них проектировал интерьеры и продумывал их оформление и меблировку. И хозяин помещений был весьма доволен его работой, а вот занимавшаяся оформлением помещений фирма Ф. Мельцера вызвала его настоящий гнев. Проверка показала, что представленные этой фирмой счета завышены почти на двадцать процентов. Хозяин гневно заявил, что это по-деловому очень недостойно, а по-человечески просто мерзко, и приказал с заказами к этой фирме больше никогда не обращаться.

В Гатчинском дворце, куда семья перебралась в марте 1881 года, требовались определённые реконструкции помещений, но император от многих улучшений отказался, а одобрил лишь непременное создание современных водопровода и канализации, которые и были закончены к началу 1884 года. Подрядчики за большую и трудную работу спросили 98,05 рубля, проверка показала обоснованность такой оплаты, и Хозяин был вполне доволен этим.

Царь отличался большой хозяйственной экономностью, но не скупостью. Широко