Появилось краткое желание поддаться панике, но Найджелконтролировал свой эмоциональный отклик. А если учесть, логику, он знал, былолишь одно место где тот мог быть.

Почему он не предвидел что это произойдет?

- Не беспокойся, - сказал мрачно Найджел. – Я пойду и заберуего.

- Не нужна помощь?

- Нет.

Ибо он не собирался нести ответственность за задницу – поркакоторой обеспечена архангелом. Личные конфликты одно, а ранг неповиновения былосовсем другим. И последнее не являлось удовольствием, ибо это смерть. 

По его воле, его облачение и тапочки с монограммойпревратились в серо-голубой костюм, ярко белую рубашку, бледный шотландскийгалстук, и пара крыльев.

- Иди дальше и позаботься о комфорте Берти и Тарквиния, -сказал он другому архангелу. – Безусловно они должно быть обеспокоены. И знай,я не долго.

- Куда ты пойдешь?

- Туда, где он.

При этом Найджел отключил барьер опускаясь в мир внизу. Икогда он возобновил свою телесную форму, она была со скромными различиями сдвухэтажным гаражом, как если бы это было ничем, кроме завесы тумана. Не былосмысла открывать панели, он заявил о себе достаточно уверено.

И Колин, казалось, не был шокирован вторжением. Архангелсидел на оборванном диване под картиной окна, развалившись на одной руке поверхподушек, а его ноги были скрещены от колена до лодыжки.

На Найджела наплыли воспоминания каждого уголка и линиирезкого красивого лица мужчины. А  затем увидел его с подбитым глазом и опухшейгубой после его дел.

- Разве ты не думаешь, что твое присутствие не будет приняток сведению?

- Должен ли я быть удивленным твоим приходом?

- Правильно было бы спросить разрешения, прежде чемпринимать решение уйти.

- Может быть, для Байрона и Берти. Но не для меня.

- Я бы не отказал тебе.

- Как я мог это узнать.

Найджел нахмурился, его гнев резко спал, истощение занялосвое место. Как люди выносят эмоциональные потрясения? И почему он позволилкому-либо войти в свое сердце? Это не было хорошо. Более того, это не моглопродолжаться.

Когда он обратился к архангелу в следующий раз, это былохладнокровно.

- Колин, кажется, что мы с тобой дошли до нашегособственного перепутья. Насколько бы я не был подготовлен, признатьопределенные… ошибки… просчеты с моей стороны… я боюсь, что для тебя этого небудет достаточно, словно вода не нужна, когда есть кровь. Кроме того, я считаю,что в твоей тяге, охватывающей логичность, ты пропустил правду о себе. Твоястрасть правит тобой гораздо больше, чем ты предполагаешь, и она отправляеттебя в направления, которые ставят под угрозу наши общие интересы.

Глаза Колина переместились.

- Поэтому, я говорю тебе, позволь оставить себе прошлоеназначение, которое было, и двигайся вперед на надлежащем расстоянии. Бытьможет, с течением времени, мы сможем работать вместе в гармонии. Тем не менее,пока этого не произойдет, я надеюсь, ты будешь вести себя надлежаще или же яудалю тебя от любой способности повлиять на этот процесс.

Когда не последовало немедленного ответа, Найджел подошел ккухонному столу и встал перед низенькой дверью. За непрочным барьером лежалЭдвард, без дыхания, без разрушений, тело ангела источало аромат цветов,которых там не было.

Колин был мудр, чтобы оставаться здесь, подумал он. С Джимоми Эдрианом занимавшимися накаленной войной с Девиной, этот сосуд былнебезопасным, и если бы она была сломана или же нарушена, то не было бы никакойвозможность восстановить место души Эдварда.

Хотя даже если бы она осталась нетронутой, не было никакойвозможности узнать, будет ли она возвращена. Вещи подобного рода были вкомпетенции лишь одного Создателя.

Более того, это было бы беспрецедентным случаем. Но тем неменее, Колин должен был…

- Я должен был сказать тебе, куда собираюсь пойти, - сказалгрубо архангел. – Ты прав в этом.

Найджел обернулся. Ангел был все еще на диване, все ещевалялся, но эти глаза были направлены вверх, встречаясь с его собственными.

- Это извинение, - сказал Найджел. – Забери его.

Найджел покачал головой и подумал про себя, что недостаточно быть хорошим старым другом. Я боюсь, этого просто не достаточно.

Оттянув рукав рубашки, он потянул вниз свои золотые запонкии заявил еще раз:

- Я пытаюсь выиграть этот жизненно важную игру. Лучшийспособ, который я знаю, так это находится в пределах надлежащих трюков. Я немогу подписываться на принципы, что двое обиженных сделают все правильно. Я небуду.

- Не обманывай себя, - пробормотал Колин, поднимая ладонь ссогнутыми пальцами. – Чистые руки, как ты говоришь.

- И посмотри, что вышло. Эдварт умер.

- Ты не виноват в этом.

- Я.

Найджел покачал головой.

- Это то чего ты не понимаешь. Все это моя ответственность.Ты можешь иметь свое мнение и свое упрямство и гнев, но в конце всего, твоиплечи не должны нести бремени поражения, если это то, что возникло. Это мое, итолько. Пусть ты и презираешь мой контроль, ты все же смотришь на вещи с благоприятногопозиции, делая комментарии без последствий.

На этой ноте, Найджел подошел к двери.

- Я рад, что ты здесь, и я знаю, ты будешь охранять то, чтотебе дорого.

- Найджел.

Он бросил взгляд через плечо.

- Колин.

Долгая минута молчания.

Когда больше ничего не последовало, Найджел посмотрел накухню, и подумал о характере потерь: некоторые вы выбирали сами, и может немогло быть иначе. Некоторые были вынужденными. И… некоторые бывают постоянно.

- Скоро увидимся, - сказал Найджел, прежде чем он вышел.

На следующее утро Райли отправилась на работу из дома своихродителей на полный желудок: свежевыжатый апельсиновый сок, две домашниебулочки с корицей, кофе, и яйцо и половинка бекона, что она отобрала у отца.

Когда она припарковала свой автомобиль на стоянке позадиглавного управления, каждая унция вкусного отзывалась в ней: мотоцикл Век был вуглу по отношению к зданию.

Он, очевидно, явился с повинной и был допрошен.

Подняв уродливые глаза в реальность того, где она работала,у нее появилось искушение завести движок немаркированной машины снова иразвернуться к.. любому другому месту. Но она не запустила его. Никогда нестанет. Никогда не будет.