— Израиль будет стремиться к миру, но не поставит под вопрос свою безопасность… Безопасность наших детей — самое важное для нас. Если мы будем иметь безопасность, то будет мир и для нас, и для других стран. Мы считаем, что Иерусалим должен остаться единым и неделимым и нашей столицей навеки вечные.

И о другом, но для нас очень важном:

— Демократическая система не должна быть привнесена, навязана.

Еще из Страсбурга я созвонился с генералом Галуа, вечером 29 января 1994 года в Париже мы с С.А. Глотовым побывали дома у этого легендарного французского общественного деятеля.

Галуа не просто геополитик, он выдающийся европеец, стремящийся по опыту России сохранить в Европе все нации и национальные культуры. Страстный антиамериканист.

Возвращаясь от Галуа, прошли около полуночи через площадь Звезды, мимо Триумфальной арки, по Елисейским полям. В октябре того же года по моему приглашению он побывал в Москве. На встрече с ним со стороны РОС были вместе со мной В.И. Алкснис, И.С. Аничкин, А.И. Лукьянов.

В 1995 году, когда РОС вновь решил идти на выборы, мои соратники убедили меня, что нам нужно найти вариант широкого блока. Мы попытались создать такой блок. Но КПРФ уже отметала любые блоки. Они уже усилились, окрепли за время работы первой Государственной Думы, стали крепко на ноги и понимали, что у них есть все шансы стать лидерами на выборах. Все остальные были разрозненны, к тому же уже тогда, надо сказать прямо, отрабатывались сценарии фантомов лояльных псевдооппозиционных альтернатив.

Возьмите тот же Конгресс русских общин, который формировался Администрацией Президента Российской Федерации. И ошибка КРО была в том, что Лебедя не поставили первым номером. А еще большая ошибка была, когда за пару недель до дня голосования Скокову передали, что с ним хотел бы переговорить Ельцин, и он посоветовался с другими руководителями блока, как ему быть, и другие руководители (в лице Рогозина, Глазьева, некоторых других) категорически сказали:

— Не надо говорить сейчас. Вот когда мы придем, когда мы победим на выборах, мы будем говорить с Ельциным уже на другом уровне.

А. Лебедь отмолчался, он тогда еще не очень играл в политику и не рвался явно в лидеры. Но когда пошел подсчет голосов уже в ночь голосования, и КРО, реально, я убежден, набравший необходимый процент голосов, стали опускать ниже барьера, лидеры КРО бросились к Скокову:

— Звоните Б.Н. Ельцину, пусть нас пропустят!

Тут уже Юрий Владимирович проявил характер и не стал поддаваться искушению, не стал ронять лица — ни своего, ни блока.

Нам также была нарисована цифра, далекая от реальной. Не утверждаю, что блок «Власть — народу» преодолел 5 процентов (мы слишком близко в своей агитации с Н.И. Рыжковым прислонились к левому флангу, а там уже была КПРФ), но и не исключаю. В любом случае, в Думу наш блок не пустили.

В 1999 году, когда РОС все-таки пошел на выборы, мы пытались создать блок. Мы подписали соглашение с тем же Конгрессом русских общин, с Дмитрием Олеговичем Рогозиным, — о том, что на выборы пойдет блок «РОС-КРО». Мы были готовы к объединению. По просьбе Д. Рогозина РОС на неделю отложил свой партийный съезд, чтобы проводить съезды одновременно. И вот, представьте, за день до съезда ко мне в кабинет заходит известный деятель патриотического движения, наш соратник по борьбе за русскую идею Игорь Владимирович Артемов и говорит:

— Включите, Сергей Николаевич, трансляцию из Малого зала, там сейчас интересная пресс-конференция. Там Дмитрий Олегович Рогозин сообщает, что он не пойдет на выборы с РОС, он заключил соглашение с Юрием Болдыревым, и у них будет блок с Юрием Болдыревым.

Действительно, мы увидели, что, не ставя нас в известность, Рогозин отрекся от нашей договоренности и решил идти на выборы своим списком отдельно. Что ж, РОС не прошел, но и список Рогозина тоже не прошел. Сам Дима прошел только по округу.

Если в 1994 году, после неудачных для РОС выборов в Государственную Думу первого созыва, мы приняли решение о преобразовании движения в политическую партию, и РОС стал политической партией, то в 2000 году, в связи с тем, что эпоха Ельцина подошла к концу, и он лично ушел в отставку досрочно с поста президента, а РОС и в своих программных документах, и в своих подходах, целях и задачах был заточен именно на борьбу с ельцинским режимом, мы сказали:

— Очевидно, наша история завершается. Мы должны переходить в разряд движения. Заниматься общественными делами, заниматься формированием патриотической основы нашей политической системы.

РОС не стал проходить перерегистрацию как политическая партия и автоматически после завершения этой перерегистрации перешел в разряд общественного движения.

Но одновременно с тем многие общественные политические силы обратились ко мне с призывом объединяться. Что же, мы всегда за объединение. Но нам отвечают:

— Нет, нет. Мы не хотим вступать в вашу партию.

Мы говорим:

— И не надо, потому что партии уже и нет. Вы хотите создать новую?

Но никто никогда не хотел вступать к кому-то в чужую партию.

И тогда я предложил:

— Давайте мы будем вступать все. Давайте с нуля создадим наше объединение.

И тогда общественное движение «Союз реалистов», которое возглавляла Нина Борисовна Жукова, осколки «Русского национального единства», которое возглавляли брошенные Баркашовым на произвол судьбы депутат Государственной Думы второго созыва М. Бурлаков и один из заместителей Баркашова Ю. Васин, а также движение «СПАС», во главе с депутатом Государственной Думы второго созыва от ЛДПР, выдающимся врачом и ученым Юрием Давиденко, и «Российский общенародный союз» — все мы собрались и решили создать политическую партию уже нового этапа нашей жизни. И назвали ее Партией национального возрождения «Народная воля».

В этом качестве мы были зарегистрированы, и в этом качестве вступили в избирательную компанию 2003 года.

Летом мы активно участвовали в избирательной компании, в частности, по выборам губернатора Санкт-Петербурга. Мы поддержали кандидатуру Анны Борисовны Марковой и тем самым очень серьезно испортили отношения с командой В.И. Матвиенко и ее сторонниками в Кремле. Но одновременно мы показали, что с нами надо считаться, потому что когда А.Б. Маркову блокировали во всех ее финансовых возможностях, то один из наших основных друзей и соратников, к сожалению, безвременно ушедший из жизни, смог изыскать средства. И Маркова от 20 юридических лиц из Москвы и Подмосковья получила на свой официальный избирательный счет по 20 тысяч долларов от каждого в рублевом эквиваленте. Это были значительные деньги.

После этого Смольный пошел со мной на переговоры. Но переговоры завершились ничем.

Политический кризис марта 1996 года

Весной 1996 года я чуть было не спровоцировал новый государственный переворот Б. Ельцина.

Посмотрев на календарь, я приметил, что приближается пятая годовщина референдума 17 марта 1991 года о сохранении Союза ССР, и решил не оставлять ее без внимания. Подготовив вместе с З.А. Станкевичем и И.Н. Барцицем проект Постановления «О юридической силе для Российской Федерации — России результатов референдума СССР 17 марта 1991 года о сохранении Союза ССР», я в установленном порядке его внес на рассмотрение. Без громких заявлений и ажиотажа.