умер. Вы прикладываете на грудь несколько проводов, включаете свой электрический прибор и даёте выверенный удар током по сердцу. Оно…

— Подождите, Лиза! — перебил он меня. — То есть, вы предлагаете внутренний источник электрической материи заменить на внешний? Почти, как в моём приборе, но с настройкой лишь на один орган, а не на весь организм?

— Если грубо, то да. К сожалению, не имею ни малейшего представления, как это должно работать, — соврала я. — Но ваш чертёж навёл меня на мысль, что так можно спасти сотни жизней за минуты перед смертью.

— Да какие минуты! — воскликнул Илья Андреевич. — Можно дать человеку вечную жизнь!

— Кажется, вы совершаете свою прошлую ошибку.

— Не понимаю вас, Лизонька.

— Собираетесь одним махом решить главную тайну мироздания. Вы не Бог, чтобы даровать вечную жизнь. Да и он тоже её нашему телу не дарует. Наверное, у него есть веские причины для этого. Начните с малого: поймите, как запустить почти остановившееся сердце. Думаю, что должен быть целый комплекс мероприятий для этого, а не только один электрический прибор. Не мне, деревенской барышне, рассуждать, но, кажется, подобная “простенькая проблемка” займёт не один год.

— Вы правы, — улыбнулся он. — Но задача очень интересная!

— Вот и решите её на военной службе.

— Не ёрничайте, дорогая. Вы ведь уже поняли, что я никуда не денусь. У меня появилась новая цель. Если всё получится, то подобное будет серьёзным научным шагом в медицине.

— Да. Жаль, что при этом вы забросите работу в приюте.

— Ни в коем случае! Если я остаюсь доктором, то остаюсь им для всех. Так моей бабушке и передайте. А ещё скажите ей, что вы моя Муза!

Князь резко встал, подошёл ко мне и, крепко обняв, поцеловал.

— Любимая Муза…

57

Ну а дальше всё завертелось и закрутилось так, что сонная жизнь Дома Призрения резко превратилась в бушующий вулкан. Илью Андреевича захватила идея нового электрического аппарата. Вскоре его уютный кабинет стал напоминать настоящую, всю опутанную проводами лабораторию безумного учёного с какими-то непонятными приборами и колбами с заспиртованными свиными сердцами. Однажды, с ужасом увидев, как он лично устанавливает громоотвод на флигеле, я даже устроила настоящий скандал, не забыв подключить к нему и княгиню. Вдвоём с ней мы с трудом уговорили нашего “ловца молний”, что подобное может убить не только его, но и спалить весь особняк. Выиграв эту битву, я пошла дальше и заставила Илью Андреевича перенести свои приборы в отдельно стоящий дом.

Вовремя это сделала. Вскоре к нам приехал ещё один естествоиспытатель. Ганс Краузе. С этим немцем князь давно вёл переписку и сумел настолько заразить своими идеями, что тот не выдержал и покинул “фатерланд” ради далёкой России.

Уже пожалела, глядя на этих деятельных идиотов, что подкинула Елецкому идею дефибриллятора. Не проходило и недели, чтобы кого-то из них не било током. Слабенько, но это до поры до времени. Несколько раз порывалась сама контролировать их опыты, только чуть не спалилась, рассказывая те вещи, которые ещё не были открыты наукой.

Заодно приобрела в глазах Ганса репутацию настоящей ведьмы. Он реально меня боится. Пусть! Зато стал осмотрителен и не рискует своей и Ильи Андреевича жизнями после того, как отходила немчуру толстым медным проводом, с воплями гоняя по лаборатории. А не фиг было испытывать на Илье “маленький безобидный” разряд электричества! Слов этот иностранный гад, почти не говорящий по-русски, не понял, но смысл всех непечатных выражений уловил.

Вообще-то, тогда досталось обоим экспериментаторам. Правда, на князя я бабулю натравила, как только он отошёл от удара током. Кажется, Ганс со мной намного легче отделался… Учту на будущее!

Екатерина Михайловна всё-таки устроила переделку помещений на первом этаже и перекраску стен. Были вызваны рабочие из Москвы, которые под неусыпным контролем княгини споро начали ремонт. Я и Клавдия тоже участвовали в нём, внося новые предложения и до хрипоты споря в некоторых моментах. Иногда доходило до скандалов. Например, когда Екатерина Михайловна закупила, ни с кем не посоветовавшись, яркую красную краску для стен. Мотивация такого поступка была проста: дорого и красиво.

С пеной у рта пришлось доказывать упрямой старухе, что такой цвет даёт тревожность и так встревоженным пациентам, заодно утомляя глаза. Никакие уговоры не помогали. Выручила Ворона, однажды услышав из моих уст, что скоро по цвету приют превратится в филиал ада с Геенной Огненной. Этого она стерпеть не смогла, и вместе мы дожали княгиню. Но, несмотря на частые разногласия и обидки, постепенно наша разнохарактерная троица превратилась в одну очень вредную, сварливую и спаянную команду.

Нашлось дело и моим озерским беглецам. Прохор занял место любившего выпить княжеского кучера. Теперь дед — важная персона. Ходит в расшитой золотом ливрее и задирает нос, словно не он Елецких возит, а они его. Макар занял привычное место конюха, освободив женский персонал от обязанностей заниматься лошадьми. Ну а наши девушки пристроены на кухне. Все довольны, особенно егоза Марфа, превратившаяся в любимицу одиноких монахинь.

Кстати, я выиграла “винный спор”. Отныне в меню нет никакого алкоголя, а своё желание я потратила на… краски, кисти и мольберты. Теперь пациентки могут рисовать, выплёскивая свои эмоции на холсте. Большинство из них с удовольствием стали отдаваться творчеству. Увидев положительный результат, князь даже нанял учителя по рисованию, который два раза в неделю приезжал к нам и проводил уроки.

В середине сентября, одним из тёплых деньков “бабьего лета”, нас покинула баронесса Витковская. Она всё-таки решила пойти послушницей в монастырь, чтобы потом принять постриг. Благодаря Клавдии матушка Софья согласилась принять в узилище новую добровольную жилицу.

Перед самым отъездом баронесса заглянула ко мне и тепло поблагодарила за участие в её судьбе. Как же сильно она изменилась! Уже не было той напыщенной, дёрганой дамы из высшего общества. Красивая, спокойная женщина, сердцем выбравшая новый путь. Очень хочется, чтобы у Натальи Дмитриевны всё было хорошо на новом месте, и жуткая позорная болезнь полностью покинула её.

Сама не заметила, как осень полностью вступила в свои права, одев деревья парка в золото. Чтобы немного отдохнуть от суеты, сегодня оседлала Принцессу и совершила маленькую конную прогулку, со смехом вспоминая, как впервые залезла в седло. Теперь всё кажется естественным и приносит ни с чем не сравнимое удовольствие. Уже сложно представить, что когда-то боялась свою Принцессочку.

После прогулки, поставив лошадь в стойло и мило с ней распрощавшись, не забыв дать лакомство, направилась обратно в особняк. Но не успела войти в него, как меня