Даром. Вижу, что княгиню прямо распирает, чтобы продолжить сегодняшний спор. Сдержалась старушка. За что ей большое человеческое спасибо. Я морально слишком вымоталась за последнее время и могу наговорить лишнего, если на меня сейчас серьёзно наедут. Всю игру Ильи Андреевича испорчу.

Ночью долго не могла уснуть. Судьбы баронесс Харитоновой и Витковской, а также матушки Клавдии слились в один клубок, состоящий из несчастий и поломанных жизней. Да, у каждой из них своя история, только сколько ещё подобных им? Даже в нашем приюте… Тем более в нашем приюте. Чуть ли не у всех за спиной личная трагедия. Никакие титулы, бриллианты и шелка с кринолинами не спасают от бед.

Раньше в том мире считала, что в эти времена царили галантность и воспевание дам. “Кисейные барышни” нюхали розы и любовались закатами, не зная хлопот. Всё оказалось не так. И от этого становилось страшно. Даже если благородные особы часто подвергаются насилию, то что говорить о простолюдинках? Сколько боли и горя вокруг! Сколько скелетов, пусть и спрятанных в шкафу, но не становящихся от этого менее опасными!

Я сама не в лучшем положении. Как бы ни пыжилась, как бы ни пыталась завоевать личную свободу, но по сути себе не принадлежу. Это бесит и пугает одновременно.

С этими мрачными мыслями и уснула. Утром встала раздражённая, но без ночного упаднического настроения.

— Где матушка Клавдия? — поинтересовалась я за завтраком у Антонины.

— Еду Наталье Дмитриевне Витковской сама понесла. Они с ней вчера о чём-то допоздна беседовали. Матушка просила вам передать, что правильно сделали и шанс есть. О чём это она?

— О хорошем, Тонечка. Надеюсь, о хорошем. Я потом с Клавдией сама переговорю.

Сразу же после завтрака явился недовольный, явно обиженный Илья Андреевич.

— Не ожидал от вас, Елизавета Васильевна, подобного, — поздоровавшись, сухо проговорил он. — Я прождал у себя в кабинете всю ночь, но вы так и не соизволили появиться, хотя и обещали.

— Хоть поспали немного?

— Выспался. Размышлял тоже много.

— Плохо, значит, размышляли, — улыбнулась я. — Если бы немного напрягли свой ум, то поняли, что я никоим образом не могла прийти. Наш этаж запирается на ключ, а я сквозь стены проходить пока не умею. К тому же ваш кабинет очень недалеко от вашей же спальни. Как думаете, было бы моё появление в нём посреди ночи приличным?

— Аааа… Ээээ… Не сообразил от недосыпа, — признался он. — Но зачем вам подобное было нужно?

— Чтобы у вас был стимул выспаться после тяжёлой ночи, а не бегать по усадьбе в возбуждённом после родов состоянии. Считайте мой обман заботой о вас. К тому же уверена, что в ожидании меня вы тоже умудрились поспать. Сидение в одиночестве посреди полумрака обязательно навевает дрёму.

— Вы действительно колдунья, Елизавета, — смущённо улыбнулся Илья Андреевич. — Именно так и случилось. Около двух часов ночи очнулся в собственном кресле и, поняв, что ожидать вас нет смысла, перебрался в кровать. Но я к вам пришёл не только для того, чтобы пожурить за обман. Хочу предложить осмотреть мою мать. Если вы не против, конечно. Только для начала навестим Екатерину Михайловну. Бабушка тоже хочет присутствовать при осмотре.

55

— Как поговорили с бабушкой? — по дороге к княгине, поинтересовалась я у Ильи Андреевича.

— О! — усмехнулся он. — Чудесно! Много нового о себе услышал. Вернее, старого, но в новой интерпретации. Когда Екатерина Михайловна заговорила о ваших идеях, то я тут же стал яростно доказывать, что они не нужны и ничего менять не собираюсь. За это получил первую выволочку и распоряжение сделать всё, как вы велели. Естественно, не стал соглашаться, и она, устав от этого спора, приказала не мешаться у неё под ногами, так как сама перестроит всё тут в лучшем виде.

— Первую выволочку? Судя по этой фразе, была и вторая.

— Верно, Лиза. Но уже не по делам приюта, а по моей персоне прошлась бабушка. Я теперь до такой степени никчёмный мужчина, что даже деревенская помещица на меня внимания не обращает. Вам, кстати, тоже досталось.

— И в чём же меня обвинили? — с интересом спросила я.

— В упрямстве, конечно. Не поверите, но обидно было слышать, что оно превосходит моё. А вот одна фразочка очень понравилась. По мнению бабули, будь вы достаточно благородных кровей, то составили бы мне отличную пару и смогли бы сделать из её непутёвого внука приличного человека. Так что имейте в виду, Елизавета Васильевна, что я пока остаюсь “неприличным”. Наверное, из-за этого мне очень хочется вас поцеловать.

— Вы становитесь всё более настойчивым, князь.

— Вам это не нравится?

— Внимание такого красавца не может не нравиться, но давайте пока оставим фантазии в стороне.

— Я ещё и красивый? — усмехнулся он. — А как же уши? Екатерина Михайловна долго их разглядывала, вооружившись моноклем, а потом произнесла: «Нормальные. Тут она наговаривает.».

— Сами просили придумать вам недостатки, — тоже с улыбкой ответила я. — Но, честно говоря, вашу игру с княгиней не нахожу разумной. Из этой затеи ничего не выйдет, и я не стану чем-то большим для неё. Так и буду считаться пациенткой и одновременно обслуживающим персоналом.

— Не скажите, Елизавета. Екатерина Михайловна обладает очень живым умом и обширными знаниями. Несмотря на свой возраст, даже сейчас держит все дела семьи под своим контролем. Про бескомпромиссный, по мнению многих, экстравагантный характер и упоминать не буду. Всё это приводит к тому, что бабушку сильно раздражают в людях глупость и никчёмность. Среди великосветских дам большинство страдает этими недостатками.

Не оставляя попыток меня женить, она сама признаётся, что практически не на ком. Словно не мне, а себе жену выбирает! Но я с ней полностью согласен.

— И всё равно устраивает постоянные смотрины, — уже без радости в голосе прокомментировала я.

— Верно. Привыкла доводить дело до конца, и любая неудача раззадоривает княгиню. Вы же, Елизавета Васильевна, выгодно выделяетесь на фоне остальных. Не пытаетесь строить планы по вхождению в семью Елецких, имеете отличный ум, знания и не прогибаетесь под бабушкин характер, показывая себя сильной личностью.

Если княгиня решит, что вы больше всех подходите стать женой её внука, то она не остановится ни перед чем. Даже разница в титулах её не смутит и то, что вы как бы против. Тем более, когда вы против! Повторюсь: неудачи и сопротивление лишь раззадоривают княгиню.

— Вы знаете, Илья Андреевич, — призналась я, — меня, честно говоря, очень смущает, что взрослый мужчина ждёт одобрения бабушки и сам не принимает решения.

— Я его уже принял. Готов