Не удалось обнаружить и того, кто стоял за другой бомбой с письмом, оформленным как подарок к еврейскому Новому году, которая была перехвачена в следующем году, прежде чем попала к Шиффу. Газета New York Times сообщила, что устройство содержало "достаточно пороха, хлопка и нитроглицерина, чтобы взорвать дом".

 

-

В четыре часа дня 29 августа по всему Портсмуту раздалась какофония церковных колоколов, заводских свистков и сирен. Это были звуки мира. После почти месяца напряженных переговоров японская делегация объявила, что примет условия России. К удивлению Витте, Япония отказалась от своего требования о репарациях - одного из последних камней преткновения. По условиям договора Россия отказывалась от Ляодунского полуострова и своих железнодорожных интересов на нем, а также обе страны делили между собой спорный остров Сахалин, южная половина которого отходила Японии. Во второй половине дня Витте, выглядевший осунувшимся, но воодушевленным, был замечен обнимающим барона Розена и целующим посла в обе щеки.

За четыре дня до этого Шифф направил японскому полномочному представителю барону Комуре откровенное письмо, в котором подталкивал его правительство к заключению сделки с Россией. Он заверил Комуру, что Kuhn Loeb готов оказать Японии помощь независимо от результатов переговоров, но предупредил, что другие банкиры не будут благосклонно смотреть на решение о возобновлении войны и что "денежные рынки Соединенных Штатов, Англии и Германии... больше не будут готовы финансировать требования Японии в какой-либо значительной степени".

Узнав о наступлении мира, Шифф отправил Такахаси поздравительную телеграмму: "Банзай". В тот же день Шифф отправил еще одно сообщение - Джеймсу Стиллману, президенту Национального городского банка, где Шифф занимал место в совете директоров. На Уолл-стрит ходили слухи, что Стиллман подумывает о вступлении в российский кредитный синдикат, организованный J.P. Morgan & Co. Вежливо, но твердо Шифф дал понять, на чем он остановился. "Хотя я ни в коем случае не хочу вмешиваться в то, что можно считать интересами ваших акционеров, - писал он, - будет правильно, если я скажу вам, что если отчет верен, то самоуважение потребует моего выхода из совета директоров". Шифф был настолько категоричен против финансирования России, что когда эта тема была поднята на встрече ведущих нью-йоркских банкиров, он поднялся со своего кресла и объявил, что запрещает своей фирме иметь какие-либо дела с Россией не только при его жизни, но и навсегда, до тех пор, пока будет продолжаться ее антиеврейская политика.

Война Японии с Россией завершилась, но война Шиффа продолжалась. Когда во время их встречи в Портсмуте Витте попросил Шиффа использовать свое влияние, чтобы помочь умиротворить революцию, бушевавшую в его стране, Шифф откланялся, но Шифф не сказал, что он предпринял прямые шаги для разжигания восстания, грозившего свергнуть российское самодержавие. В месяцы, предшествовавшие Портсмутской мирной конференции и после нее, он финансировал пропагандистскую кампанию, направленную на то, чтобы посеять антицаристские настроения среди русских военнопленных в надежде, что эти солдаты, вернувшись домой, пополнят ряды революционеров.

Это было детище Джорджа Кеннана, журналиста, с которым Шифф подружился благодаря их общему участию в Обществе друзей русской свободы и его журнале "Свободная Россия". После начала войны Кеннан отправился в Японию, чтобы освещать конфликт для журнала Outlook. В начале поездки он вместе с другими иностранными корреспондентами посетил лагерь для заключенных в Мацуяме, организованный японским правительством, которое хотело показать всему миру, что оно гуманно обращается с русскими военнопленными. Кеннан взял интервью у некоторых заключенных, которые выразили одну основную жалобу: сокрушительная скука. Им нечего было делать, нечего читать. "Я готов читать даже кулинарные книги и арифметику, если они будут только на русском языке", - сказал ему один заключенный.

Возникла идея. Кеннан увидел возможность утешить русских солдат и одновременно просветить их относительно деспотических методов царя. Он добился от военного министерства Японии разрешения распространять среди русских военнопленных подрывную русскую литературу, в том числе либеральный журнал "Освобождение". Затем он написал в нью-йоркское отделение организации "Друзья русской свободы" с просьбой присылать ему все русскоязычные материалы, которые удастся собрать.

В июне 1905 года запрошенная литература прибыла в Токио вместе с доктором Николаем Расселом, которого "Друзья русской свободы" направили для наблюдения за пропагандистской кампанией. Настоящее имя Рассела - Николай Константинович Судзиловский. Ветеран-социалист, организатор революционной деятельности, он был вынужден бежать из России в 1870-х годах. Расселу было около пятидесяти лет, он был седобородым и в последнее время жил на Гавайях. Хотя он вырос на западе России и учился в медицинской школе в Киеве и Бухаресте, он безупречно говорил по-английски.

К концу войны Япония взяла в плен около семидесяти тысяч русских солдат, и Рассел немедленно приступил к распространению антицаристских брошюр по лагерям. Японцы разрешили харизматичному доктору устраивать массовые собрания, на которых он выступал перед большими группами заключенных.

Руссель также убедил японцев отпустить под его опеку политических заключенных, содержавшихся в русской колонии на острове Сахалин. Привлекая этих диссидентов для помощи в организации русских военнопленных, Руссель преумножал свои усилия. "У большинства из них не было ни денег, ни подходящей одежды, - вспоминал Кеннан о политических заключенных, - но благодаря влиятельному и богатому другу в Нью-Йорке, который финансировал наше предприятие, мы смогли снабдить их всем необходимым". Этим богатым меценатом был Шифф, который финансировал большую часть, если не всю работу Кеннана и Рассела, хотя его роль в разжигании революционного пыла среди русских солдат будет оставаться тайной более десяти лет.

По некоторым данным, пропагандистский блиц, финансируемый Шиффом, был необычайно эффективным. В конце 1905 года газета The New York Times сообщила (с некоторым явным преувеличением), что Рассел

Успех превзошел все ожидания, о чем свидетельствует тот факт, что он организовал под знаменем социализма почти всех русских солдат, взятых в плен японцами, которые сейчас находятся в лагерях в Японии в ожидании отправки на родину. Куда бы они ни отправились, следует ожидать, что люди из Японии будут действовать как закваска и что, как бы ни старались власти, они не смогут искоренить эффект пробуждения, которому подверглись пленные.

В частном письме Шиффу, написанном вскоре после того, как русская революция 1917 года окончательно свергла царя Николая II с престола, Кеннан поблагодарил его за

Вы оказали очень большую услугу делу человеческой свободы, финансируя пропаганду среди русских офицеров и солдат в тюремных лагерях Японии. Вы не только позволили посеять семена свободы, возможно, в сотне различных полков русской армии, но и дали возможность доктору Расселу и мне позаботиться обо всех русских политических заключенных, которых японцы освободили, когда завладели островом Сахалин. Расселу и мне позаботиться обо