управления более чем дюжиной железных дорог "постоянно растущими трудностями, которые испытывают члены фирмы в удовлетворении потребностей собственного бизнеса". Однако такое обоснование казалось любопытным, учитывая, что партнеры Kuhn Loeb не отказались от директорства в различных банках, трастовых компаниях и других концернах. Они просто отошли от дел на железной дороге. Подозрительным было и время: столь радикальный шаг был предпринят на волне скандала, который преследовал Шиффа и его главного клиента, Э. Х. Гарримана, в течение последнего года.

Конфликт начался с борьбы за корпоративный контроль над крупнейшим в стране страховщиком Equitable Life Assurance Society, где Шифф и Гарриман занимали места в совете директоров. Джеймс Александер, президент компании, разжег конфликт, когда попытался отстранить от управления Джеймса Хейзена Хайда, сына-дилетанта и наследника покойного основателя и главного акционера Equitable Генри Б. Хайда. За каждым из соперников образовались группировки, и спор быстро перекинулся из зала заседаний совета директоров на первые полосы нью-йоркских ежедневных газет, где каждая сторона вываливала на жаждущих журналистов компромат о корпоративных злоупотреблениях другой стороны. Нечаянно обнажив сомнительную практику в нерегулируемой страховой отрасли, враждующие члены совета директоров спровоцировали расследование специального комитета, созданного законодательным собранием Нью-Йорка и возглавляемого сенатором-республиканцем Уильямом В. Армстронгом из Рочестера.

Поскольку страховщики контролировали огромные капиталы - активы Equitable составляли около 380 миллионов долларов, - они все чаще устанавливали уютные отношения с инвестиционными банками. Такие фирмы, как Kuhn Loeb и J.P. Morgan, полагались на капитал страховых компаний для финансирования некоторых из своих крупнейших сделок, и они также считали страховщиков одними из лучших клиентов для крупных пакетов корпоративных ценных бумаг. В то же время руководители и директора страховых компаний часто использовали корпоративные ресурсы для участия в биржевых спекуляциях и финансирования личных инвестиций, рискуя при этом вкладами страхователей.

Генри Хайд, управляющий Equitable, использовал капитал, находящийся в его ведении, для выдачи "сладких" кредитов, которые он и его союзники направляли в инвестиционные синдикаты. В некоторых случаях они продавали ценные бумаги, купленные на деньги Equitable, обратно страховой компании с премией. Эта практика продолжалась и после смерти Хайда, хотя его сын, по слухам, пошел еще дальше, расхищая корпоративную казну для финансирования пышных званых вечеров.

До начала противостояния между Александром и Джеймсом Хайдом Гарриман не имел практически никакого отношения к Equitable, кроме участия в заседаниях совета директоров, но к тому времени, когда пыль рассеялась, он стал одним из главных злодеев скандала. Отто Кан позже качал головой по поводу решения Гарримана ввязаться в борьбу. "Не было ни малейшей причины, по которой он должен был быть втянут в яростное и ожесточенное состязание... но он вскочил на обе ноги и принялся за дело с такой энергией, что в конце концов стал едва ли не главной и, вероятно, самой атакуемой фигурой конфликта".

Гарриман выступил против захвата власти Александром, хотя и не совсем на стороне Хайда. Он решил, что лучший способ навести порядок в компании - это самому взять бразды правления в свои руки. И он добивался этой цели в манере, явно присущей Гарриману, то есть без всякого изящества. Во время слушаний в комитете Армстронга инвестор Томас Форчун Райан, который незаметно выкупил акции Hyde Equitable, когда страховой магнат наконец понял, что сохранять контроль над компанией бесполезно, рассказал об одной памятной встрече с Гарриманом, во время которой магнат практически приказал ему отдать половину своих акций. Когда Райан отказался, Гарриман пригрозил использовать против него все свое политическое влияние, если тот не согласится. Газеты изображали Гарримана безжалостным корпоративным варваром, стремящимся завладеть Equitable, возможно, в качестве первого шага к установлению своего контроля над страховой индустрией, как он контролировал железные дороги.

Схватка с Equitable также оказалась для Шиффа тяжелой, хотя и по другим причинам. Он столкнулся с обвинениями в том, что его фирма получила неправомерную прибыль от продажи облигаций Equitable, выступая одновременно в роли покупателя и продавца благодаря тому, что он был партнером Kuhn Loeb и членом финансового комитета страховой фирмы. Усугубляя этические проблемы, Шифф и его партнеры были директорами железнодорожных компаний, акции которых Kuhn Loeb продала Equitable. Из-за конфликта интересов Шиффа сенатор-республиканец от штата Саратога Эдгар Т. Брэкетт обратился к генеральному прокурору Нью-Йорка с просьбой исключить Шиффа из совета директоров Equitable.

Попав под обстрел, Шифф написал Тедди Рузвельту, который следил за скандалом, желая заверить президента, что "далеко не сделал ничего такого, что могло бы вызвать критику моей фирмы или меня, истинная история наших отношений с Equitable Society такова, что у нас есть все основания гордиться ею".

Шифф также связался с Адольфом Охсом из The New York Times и попросил его помочь опровергнуть обвинения в финансовых нарушениях, выдвинутые против него. Почти десять лет назад Шифф, инвестор газеты, помог Охсу получить контроль над "Таймс", порекомендовав его в качестве возможного покупателя борющейся с трудностями широкой газеты. С тех пор Охс привык к частым письмам Шиффа, написанным торопливой скорописью и содержащим непрошеные отзывы об освещении событий в газете. Чаще всего в этих записках содержалась просьба к "Таймс" больше освещать трагедии, постигшие их народы в России и Румынии, хотя иногда Шифф предоставлял Очсу вне протокола информацию о своих собственных громких сделках. (После завершения сделки по покупке Union Pacific Шифф в частном порядке предоставил Очсу подробный финансовый отчет о сделке и заметил, что "масштабы этой операции оправдывают редакционный комментарий, поскольку я считаю, что в этой стране нет ни одной подобной сделки").

Отношения между издателем и банкиром, чье имя часто появлялось на страницах "Таймс", порой были непростыми. Так, в октябре 1904 года, когда дело Equitable еще кипело, между ними произошла ссора из-за статьи о железнодорожной сделке, посредником в которой выступил Kuhn Loeb. "Уже давно Уолл-стрит не была так разочарована исходом какой-либо сделки", - сообщала газета Times, отмечая, что некоторые акционеры не получили обещанных им в ходе переговоров уступок. Возможно, потому, что он чувствовал, что его честность уже находится под угрозой из-за неразберихи с Equitable, Шифф был крайне возмущен этой статьей, хотя в ней даже не называлась его фирма. Он в ярости вырезал статью из утренней газеты и отправил ее Очсу вместе с гневной запиской, в которой осуждал статью как "бесцеремонное и совершенно необоснованное, если не сказать клеветническое, нападение на добрую волю моей фирмы". И он ответил собственным выпадом, написав, что "общеизвестно, что тот, кто проявил к вам личную добрую волю, в ответ в определенное время подвергся злословию в N.Y. Times". Возмущенный, Очс ответил в тот же день,