– Почему ты хочешь стать тату-мастером?

– Потому что это моя страсть. То, о чем я думаю каждое утро и каждый вечер. Потому что я хочу менять жизни. Жажду помогать людям скрывать свои шрамы. Подчеркивать их индивидуальность. Их красоту. Их сущность. Потому что чем дольше я живу на этой земле, тем больше убеждаюсь, что самовыражение – один из самых драгоценных подарков, которые мы должны себе сделать. И потому что… – Я глубоко вздохнула, готовясь впервые сказать о себе что-то положительное. – Потому что считаю, что при правильном руководстве могу стать чертовски успешной в этом деле. И я думаю, ты лучший в этой сфере. – По легкой улыбке Грейди я поняла, что он удовлетворен ответом.

– Ты уже давно являешься моим клиентом, – заметил он.

Я кивнула.

– Как я уже сказала, ты мой первый выбор. Честно говоря, на данный момент мой единственный выбор для обучения.

– Я никогда раньше не брал клиента в качестве стажера. Обучение предстоит непростое, – предупредил Грейди. Он открыл ящик стола, достал оттуда охапку карандашей и начал их затачивать. – Речь идет о двух годах без зарплаты. Я знаю твою биографию и знаю, что у тебя есть средства…

– Вообще-то, нет, – оборвала я его. – Но это неважно. Я не против длительной стажировки. У меня на складе много вещей, которые я могу продать, чтобы продержаться. А через несколько дней получу работу на полставки.

Если кто-нибудь даст мне шанс.

– Если я возьму тебя на работу, ты начнешь с самых низов, – продолжил Грейди. – Будешь выносить мусор, устанавливать и разбирать станции для мастеров, ходить за кофе и подменять Мидоу, когда та забивает на работу, а это происходит всякий раз, как только она расстается с парнем, то есть каждые пару месяцев.

Я давно подозревала, что Грейди влюблен в Мидоу, просто молча наблюдая за ними на протяжении многих лет.

Мои губы тронула улыбка.

– Я справлюсь с этим. Без проблем.

– Первое, чем ты займешься примерно через полгода после того, как станешь девочкой на побегушках, это будешь смешивать чернила. До истечения года я не позволю тебе прикасаться к живой коже.

– Звучит разумно.

– Ты сделаешь около ста пятидесяти татуировок бесплатно, и тебе придется найти добровольцев, если я тебя приму.

– У меня большой список контактов. Я смогу это сделать, – заявила я с уверенностью, которую – как ни странно – начинала чувствовать.

– И ты оплатишь чернила.

Слова Грейди звучали так, будто он пытался отпугнуть меня от работы. Может, он, как и Келлер, считал, что я не справлюсь.

Но я просто кивала, продолжая улыбаться, даже когда моя надежда начала рушиться.

– Неважно, чем ты припугнешь, Грейди, я обещаю тебе, что справлюсь. Я хочу этого больше всего на свете. И докажу тебе свою незаменимость.

– Хорошо. – Он вздохнул, бросил заточенный карандаш в ящик и взял другой. – Давай посмотрим, что у тебя есть.

Дрожащими пальцами я достала из рюкзака альбом и молча протянула ему. Стрела оправданий, туго натянутая и готовая к выстрелу, уже застыла на кончике языка.

Это только ранние наброски.

Пролистай до конца и посмотри, какого прогресса я добилась.

Если этого будет недостаточно, я могу взять вечерние курсы.

Но я ничего не сказала. Терпеливо ждала, пока он перелистывал страницы, внимательно разглядывая мои наброски. Ангел с закованным ртом и сломанными крыльями, грозно смеющийся дьявол, сердца в клетках, портреты животных, драконов и воинов.

Грейди остановился, когда дошел до рисунка девушки в терновом венце, которая очень напоминала меня. Он сделал глубокий вдох, отчего из комнаты словно испарился весь кислород. Мои мышцы напряглись в ожидании вердикта.

– Это ты? – тихо спросил он.

Лицо девушки – меня – было непропорциональным. Одна из моих самых ранних работ. Думаю, я нарисовала ее во время нашей с Рэнсомом первой поездки в Техас.

– Да, – сказала я, сопротивляясь желанию объяснить, что теперь способна изобразить человеческое лицо гораздо лучше.

– Лицо как будто отражает всю боль мира.

Наши взгляды встретились.

– Как и у всех нас. Разве нет?

Улыбка тронула губы Грейди.

– Когда ты сможешь приступить?

Глава 24

Хэлли

Три месяца спустя

Ты поднимешься и откроешь этот замок, Хэлли Торн.

Я подбадривала себя, распахивая входную дверь здания в Вествуде, где располагались мои апартаменты.

Пожалуй, «апартаменты» слишком громкое название для того, что я снимала. Двухэтажный дом был разделен на четыре однокомнатные квартиры – две на первом этаже и две на втором. Законность такой планировки казалась весьма сомнительной, но район был достаточно безопасным, а аренда очень дешевой. Прислонив подержанный велосипед к стене в сыром коридоре, я со вздохом посмотрела на застеленную ковром лестницу, ведущую к моей квартире.

– Замок не доставит тебе проблем, – строго повторила я себе, на этот раз вслух.

Нет, доставит. Всегда доставляет. Каждый день у меня уходило по двадцать минут на то, чтобы открыть квартиру. Но я не в том положении, чтобы торговаться с хозяином, а совместное проживание с Келлером мы оба возненавидели. Я не одобряла его случайных спутников, которые заявлялись без звонка и всегда хватали последнюю банку газировки из холодильника, прежде чем ускользнуть.

С другой стороны, ему надоело, что кто-то занимает его гостиную и использует всю горячую воду в душе.

Поднимаясь, я провела пальцами по стенам. Подушечки пальцев были настолько мозолистыми от работы, что любое давление на них казалось приятным. В кармане завибрировал телефон, оповещая о новом сообщении, и я достала его, в тысячный раз надеясь, что увижу имя Рэнсома.

Келлер: Привет, дорогая, хорошие новости. Деррику из кафе напротив нужно убирать помещение три раза в неделю. Мне дать ему твой номер? X

Я быстро ответила «да» и продолжила свой путь наверх.

Некоторое время я повсюду видела Рэнсома. В супермаркете со скидками, куда я часто заходила. В магазине велосипедов. В кинотеатре, куда ходила с Келлером, и даже в тату-салоне, где проходила практику.

Поскольку мне не удалось найти подработки – по мнению Келлера, каждый раз, когда люди видели в резюме мое имя, они думали, что это розыгрыш, – мне пришлось каждую ночь прибираться в «Мэйн Скуиз» и соседнем заведении, наркологическом диспансере под названием «На высоте моды». В какой-то степени это позволяло оплачивать счета. И, может, все дело в наркотиках, но я могла поклясться, что и там видела Рэнсома.

Однако в последние несколько дней ситуация улучшилась. Я могла не вспоминать о нем целый час, а порой и два. Когда голова касалась подушки, усталость одерживала победу над сердечной