Фаун, настороженная, как молодой олень, остановила Дага, схватив за руку, там, где их никто не мог бы услышать, и отчаянно прошептала:

– Быстро скажи мне, кто все эти люди.

Громовержец сидел – и, вероятно, не случайно – ближе всего к группе дозорных; рядом с ним расположилась Дови Грейхерон. Даг шепотом ответил Фаун:

– Слева от Громовержца и Дови сидит Пакона Пайк. Она в этом сезоне глава совета. Она из шатра Пайк. – Это была женщина лет девяноста, такая же прямая, как Камбия, и одна из ее ближайших подруг; от нее снисходительной нейтральности Даг не ожидал, но говорить об этом Фаун не стал. – За ней – Ласки Бивер и Ригни Хаук, представительницы острова Бивер Сай. – Восьмидесятилетняя Ласки была главой шатра Бивер и мастерицей по обработке кожи; это ее сестра делала куртки, непробиваемые для стрел, – ее никто и не подумал отвлечь от такого важного дела ради представительства в совете. Ригни, ровесница Дага, происходила из шатра, специализирующегося на изготовлении лодок и строительстве, и была матерью большого семейства; к тому же, как тетка Дирлы, она могла быть настроена в пользу Дага и Фаун. – За ними сидят Тиока Кеттейл и Огит Маскрет с острова Цапли. Их я знаю не очень хорошо. – Дагу было известно только, что Тиока – целительница и после недавней смерти матери – глава шатра Кеттейл. Огит был бывшим дозорным примерно возраста Камбии, таким же скрягой, как Каттагус, но без его шарма; не обладая никакими умениями, он, как слышал Даг, наслаждался своим положением члена совета. Хоть Огит и не состоял в близких друзьях Камбии, они, несомненно, знали друг друга не один десяток лет. Несмотря на принадлежность Огита к дозорным, Даг не рассчитывал, что старик окажется его союзником.

Фаун заморгала и кивнула, и Даг подумал, что она наверняка запомнит все на будущее. Как бы то ни было, теперь Фаун позволила Дагу подвести ее к чурбакам. Он усадил ее справа от себя, поближе к дозорным, и сел сам, положив у ног свой костыль, потом вежливо кивнул членам совета.

На низеньком чурбаке перед Паконой была укреплена восковая свеча. Женщина сурово кивнула Дагу, зажгла свечу и опустила на чурбак квадратный пергаментный футляр, похожий на абажур, защищающий огонек от ветра. Взяв в руки короткую палочку – жезл, дающий право говорить, – она трижды ударила им по дощатому столу. Все замолчали и обратили взгляды на главу совета.

– Последнее время это дело вызвало много разговоров и сплетен, – начала Пакона, – так что не думаю, чтобы нужно было многое объяснять. Жалобу выдвинул шатер Редвинг против члена того же шатра Дага Редвинга. Кто будет говорить от имени шатра Редвинг?

Даг дернулся, услышав свое имя, но не стал возражать. «Пусть это так и останется. У меня еще будет возможность высказаться».

– Я, – сказал Дор, поднимая руку; сидевшая у него за спиной Камбия кивнула. Будучи главой шатра, она вполне могла бы говорить сама, и Дага несколько озадачило такое решение. Это имело целью подчеркнуть отвержение Дага или она просто не была уверена в том, что сумеет заставить свой голос звучать твердо? Выглядела Камбия как железная, но скрыть своей старости не могла.

– Тогда передайте жезл Дору, – сказала Пакона, и палочка пошла по рукам членов совета. – Выскажи свою жалобу, Дор.

Дор взял жезл, глубоко вздохнул и бросил на Дага решительный взгляд.

– Это не займет много времени. Как все мы знаем, Даг этим летом вернулся из дозора в сопровождении крестьянки-любовницы, которую он именует своей женой на основании того, что они носят свадебные браслеты, изготовленные без свидетелей. Мы утверждаем, что тесьма поддельная и изготовлена мошеннически. Даг нарушил давно установленное правило, запрещающее подобные... потворства своим желаниям в пределах лагеря. Шатер Редвинг требует, чтобы совет лагеря и дозорные наложили на него обычное наказание, вернули девушку ее родным любыми потребными для этого средствами и оштрафовали Дага Редвинга за его прегрешения.

Даг застыл от изумления. Надо же, какая умная уловка со стороны Дора – да, Даг не сомневался, что идея принадлежит его брату. Дор совершенно изменил свои требования по сравнению с теми, которыми грозил Дагу перед его отъездом в Рейнтри, – насильственным лишением их свадебной тесьмы или изгнанием. Поднятые брови Громовержца сказали Дагу, что и командира дозорных заявление Дора застало врасплох; он бросил на Дага виноватый взгляд. Даг не знал, давно ли Дор придумал эту уловку, но было ясно: Дор оказался достаточно ловок, чтобы скрыть все от Громовержца.

Даг почувствовал, как семеро членов совета обследуют Дар его и Фаун. Тиока Кеттейл склонила голову к плечу и сказала:

– Прошу прощения, но свадебные браслеты представляются мне совершенно нормальными. Не могла бы девушка закрыть свой Дар... нет, думаю, она этого не может. Почему ты думаешь, что тесьма фальшивая?

– Она была фальсифицирована при изготовлении, – ответил Дор. – Обмен Даром через браслеты – знак истинного брака, да, но он также – в нормальных обстоятельствах – служит препятствием для любого, в чьих жилах не течет кровь Стражей Озера, при попытке осквернить эти узы. Это, правда, не особенно высокий барьер, он скорее отмечает нижнюю границу Дара. Мы обычно считаем, что любой может совершить такой обряд, но это само по себе говорит о том значении, которое он имел в прошлом.

Я утверждаю, что крестьянка не сама создала свою тесьму, это сделал Даг при помощи трюка, украденного им у мастера, изготовляющего разделяющие ножи: он использовал кровь, чтобы зарядить тесьму Даром. Для этого требуются некоторые знания, ничего больше.

– Откуда ты это знаешь, Дор? – спросил, нахмурившись, Громовержец.

Дор неохотно ответил:

– Мне сказал сам Даг.

– Это не то, что я говорил! – резко возразил Даг. Пакона подняла руку, призывая его к молчанию.

– Подожди, пока получишь жезл, Даг.

– Погодите-ка, – сморщила нос Ригни Хаук. – Мы выслушиваем свидетельства, основанные на слухах, когда перед нами сидят двое непосредственных участников!

– Спасибо, Ригни, – с облегчением выдохнул Громовержец. – Ты совершенно права. Пакона, я думаю, что для рассказа обо всех обстоятельствах жезл должен перейти к Дагу.

– У него есть причины для того, чтобы лгать, – надувшись, заявил Дор.

– Это решать нам, – твердо сказала Ригни.

Пакона взмахнула рукой, и Дор неохотно передал жезл через Омбу Дагу.

– Так как же вы изготовили эту тесьму? – с любопытством спросила Тиока.

– Мы с Фаун делали все вместе, – напряженно заговорил Даг. – Как некоторые из вас, возможно, помнят, в то время моя правая рука была сломана, а левая, – Даг пошевелил своим протезом, – ну, то, что вы видите. Хоть во мне и течет кровь Стражей Озера, я был совершенно не способен плести тесьму. Фаун плела ту тесьму, которую сейчас носит; я сидел позади нее на скамье, положив свои руки на ее, и обычным образом направлял свой Дар в тесьму. Не понимаю, как кто-нибудь в своем уме может утверждать, будто эта тесьма – фальшивая!