– То и значит, что я говорил истинную правду. Через месяц наша свадьба, – преспокойно ответил Яррин и скользнул ко мне. Я и глазом не успела моргнуть, как оказалась прижата к стальной груди. – Есть возражения?

– А меня не нужно спросить? – Хотя бы из чувства противоречия я уже собиралась повозмущаться и покапризничать, заставить Яррина умолять выйти за него замуж, как самая настоящая девчонка! Но ответ меня махом осадил.

– А чего тебя спрашивать? Можно подумать, жизнь за меня ты готова отдать, а выйти замуж – нет?

И не поспоришь.

– Ну… Ты не сказал мне самого главного, – пролепетала я.

И да, без этого главного очень грустно. И совсем не романтично.

– Что конкретно? – Одна его рука бережно придерживала меня за талию, а другая принялась выводить на моей спине узоры, от которых дыхание сбивалось, а мысли путались в голове.

– Что любишь меня, – с вызовом отозвалась, уверенная, что желанных слов в жизни не дождусь. Но ошиблась.

– Я люблю тебя, – сказал так просто, без придыхания или пафоса, как самую естественную в мире вещь. И я поверила. Как же иначе? – И если для тебя это так важно, буду тебе о своей любви напоминать постоянно.

Я улыбнулась одними кончиками губ, соглашаясь – важно. Говори мне это почаще.

– Я тоже, – тихо произнесла и прошлась ладонями по его плечам, сама пугаясь собственной смелости.

– Тогда стоит ли спорить? – Яррин прижался губами к моему виску.

Действительно. Так ли уж важно, что мужчина не встал перед тобой на колено и не произнес ажурных фраз, клянясь в вечной любви и верности? Разве счастье в этом? Или все-таки важнее то, что в любой сложной ситуации можно на него положиться, его плечо окажется самым надежным, а рука отведет любые невзгоды? Мужчина, для которого твоя жизнь гораздо ценнее своей собственной.

Я почувствовала, как дыхание Яррина участилось. Его горячие губы легкими поцелуями спустились на мои скулы, а затем и на шею.

– А что насчет твоего отца? – опомнилась я некстати. – Он, кажется, очень строгий. А я… Ославилась, обучаясь в мужской академии. Наверняка он будет против нашего брака.

– Не переживай. Отец не смог заставить меня жениться на девице Элоу, а уж как мечтал о нашем браке. Над остальным он и вовсе не властен. Да и с чего бы ему противиться? Ты как-никак Лоус, забыла? Столь высокородной лие простительны любые выходки. Даже вздумай ты прогуляться пьяной голышом по площади, все скромно закроют глаза.

– Скажешь тоже, – прыснула я. Но потом кое-что вспомнила: – Кстати, а почему ты отказался от Васики? По словам Эдгарда, она очень даже ничего.

Яррин пожал плечами.

– Не нравилась.

Меня подобный ответ, понятное дело, не устроил.

– Но, кажется, она очень красива.

– Это Эдгард сказал?

– Он соврал?

– Нет. Просто его сестра сущая пацанка, – в голосе Яррина слышались неприкрытые пренебрежение и безразличие. – Уж не знаю, кому она может понравиться.

– Можно подумать, я больно женственная.

– Ты не представляешь насколько! – Налет скуки с него слетел в долю секунды. – Даже в роли парня ты женственнее любой светской лии. Я чуть с ума не сошел, пока считал тебя мальчишкой. Меня в жизни не тянуло к представителям собственного пола, а тут такая насмешка судьбы! Я был готов придушить тебя собственными руками. И в то же время зацеловать до изнеможения. Хотелось сбежать подальше, чтобы не видеть тебя и не поддаваться соблазну. Но не мог противиться хоть издали одним глазком полюбоваться, как ты куда-то идешь, с кем-то разговариваешь, ешь, облизывая сочные соблазнительные губы. – Яррин склонился надо мной, и я потянулась к нему, наслаждаясь его дыханием, прикосновением, нежным и осторожным, словно пробующим на вкус, стоном, больше похожим на рык.

Счастье окутало меня и закружило в вихре чувств. Плотно закрыв глаза, я ответила на поцелуй, уплывая на волнах блаженства.

Верила ли я, как все влюбленные, что нас с Яррином ждет радужное будущее, а наши чувства вечные? Конечно, нет. Я это знала!