Поленька повернулась за подтверждением к штабс-капитану, и тому оставалось только кивнуть. И то сказать: откажешься от своего счастья — и в вечерних газетах появится заметка о том, как хомяк и морская свинка загрызли волка. Или одна морская свинка. А это урон имиджу. И не только отдельно взятого штабс-капитана, но и всей армии в целом. Что это за армия, в которой боевого офицера может прижать к ногтю любой хомяк?

Увиденное в Волкове не давало покоя, я опять перестроила зрение и взглянула на Николая. Он, казалось, весь был ярко золотисто-зелёный, а в середине словно сияло маленькое солнышко. Значит, точно, не аура. Влияние богов, сторону которых они приняли? Я перевела взгляд на Поленьку, но в ней ничего необычного не было: свинка как свинка.

Больше никого рассмотреть не удалось, потому что Николай согласился принять извинения от Волкова и закрыть тем самым счёт к противнику. Он, но не я, поэтому когда Поленька попыталась отобрать у меня кусок волковского меха, я прижала лапой и непреклонно сказала:

— Трофей не отдам.

— Лиза, он при следующем перекидывании так и будет с коротким хвостом, если не приставить при этом, — возмутилась Поленька. — Отнеситесь с пониманием.

Подошёл Волков и тоже попытался цапнуть свой хвост.

— Не отдам! — упрямо повторила я. — Было бы ещё что важное, кусок лапы хотя бы, я бы подумала, но хвост нет.

— Лиза! — взвизгнула Поленька, явно недовольная тем, что по моей вине внешний вид честно отвоёванного жениха окажется хуже, чем мог бы быть.

— Барышня в своём праве, — прогудел так и стоящий рядом медведь, с интересом прислушивающийся к нашей перепалке. — Сказала трофей, значит, трофей.

— Вам-то что! — вызверилась на него Полина. — У вас хвоста нет, а у волков он обязательно должен быть, иначе там координация нарушается.

Медведь выразительно пошевелил лапой, намекая, что он может не заметить и наступить на одну очень визгливую невоспитанную маленькую морскую свинку, Поленька прониклась и замолчала, только засопела этак жалобно.

Волков опять попытался подцепить лапой кусок хвоста, но, видно, координация у него уже совсем была нарушена, потому что мне удалось отбить и, чтобы избежать дальнейших покушений, схватить зубами.

— Лиза, выплюнь эту гадость, — возмутился подошедший Николай. — Не пачкай рот.

— У Александра Михайловича прекрасная чистая шерсть, — не утерпела Поленька.

— Это не повод для того, чтобы её держать во рту, — возразил Николай. — Лиза, ну его, в самом-то деле. Зачем тебе этот мусор?

— Тфофей, — уже неуверенно повторила я.

Держать этот трофей во рту было неприятно, но я не выпускала из принципа. Наш хвост, честно отгрызенный. Я не могла сказать, кто больше не хотел отдавать: человек, рысь или лисица. Наверное, всё-таки лисица: не зря в русских сказках по вине лисы волк оставался без хвоста. А в сказках отражена народная мудрость: правильный волк — бесхвостый.

— Лиза, — Николай наклонился к самому моему уху и шептал тихо-тихо, — если ты не выплюнешь, то я посчитаю, что Волков тебе нравится больше меня.

Но выплюнула я не для того, чтобы доказать Николаю, что мои чувства к штабс-капитану далеки от приязненных. Просто вспомнилось, что именно я разглядела зрением лисы, и стало особенно противно. И во рту появился мерзкий привкус.

Волков сразу цапнул в зубы свою жизненно необходимую часть. Наверное, переживал, что шрам будет на ненужном месте. Или отсутствовать будет что-то на нужном.

— Спасибо, Лиза, — проникновенно сказала Поленька и ткнулась своим мокрым носом в мой нос.

Наверное, это означало признательный поцелуй, но мои внутренние звери были оскорблены в лучших чувствах, и я лишь раздражённо фыркнула. Что за жизнь: последней добычи лишают! И кто? Мелкие морские свинки…

Волков нехорошо сверкнул зелёными глазами и медленно пошёл к выходу, подёргивая обрубком хвоста. Ничего, вот доберётся до него Анна Васильевна — и обрубка не останется. Сопровождавшая штабс-капитана Поленька семенила рядом с чрезвычайно довольным видом.

— Зачем же вы так, Александр Михайлович, — пеняла она. — Могли бы сразу признаться в своих чувствах, а не бросаться вызовами на дуэль. Вы думаете, я не догадывалась? Вообще, военные не должны быть столь скромны. Понравилась барышня, так скажи ей это, а не вызывай мнимого соперника на дуэль. А что если бы Николай Петрович пострадал? Лиза бы расстроилась.

Возможно, Волков бы нашёл что ответить, но его рот был занят ценной ношей. Этак открой не вовремя — и без части хвоста останешься, живо кто-нибудь на сувенир утащит, если уж за трофей выдать не получилось.

Разочарованные зрители тоже устремились к выходу, обсуждая дуэль, прервавшуюся на самом интересном месте. Похоже, Волкова не слишком любили и хотели посмотреть, как его размажут по полу. Потопал к выходу и медведь, на которого я посмотрела через призму лисьего взгляда. На удивление в нём просматривалась какая-то зелень, но была она слишком неявной, слишком заплывшей жиром крупного зверя, укладывающегося на зиму спать. Я повернулась к Николаю.

— Почему ты не говорил, что у тебя два Зверя? — мурлыкнула я. — Я так испугалась, когда увидела одного Волкова. Решила, что он тебя уже всё…

Меня даже передёрнуло от воспоминания о том ужасе, что я испытала, когда решила, что потеряла Николая.

— Неприлично хвастаться тем, что даровано богом.

— Оля же говорила, что ты отмечен Велесом, — вспомнила я. — Она это имела в виду? Что у тебя разведывательная и боевая формы?

— Наверное, — смущённо кашлянул Николай.

Тут я вспомнила, что сама Оля наотрез отказалась показать своего Зверя. Значило ли это, что у неё только одна форма, и та — боевая? А у Петра Аркадьевича? А я? Если у меня есть второй Зверь, то получается, я тоже отмечена Велесом? Вопросы теснились в голове, но наружу я их благоразумно не выпускала — не те это разговоры, которые нужно вести при посторонних, пусть посторонние почти все уже ушли, а я могу поставить полог от прослушивания.

— А почему Волков магией не воспользовался? — спохватилась я.

— Он же знает, что на меня не действует, — чуть удивлённо ответил Николай.

— Так это ментальная, и то потому, что вы родственники. А другие виды?

— А другие на меня тоже не действуют. Особенность такая, — смущённо пояснил Николай. — При частичной трансформации. Про неё Саша знал, а про вторую форму — нет. Я бы её и не показывал, но выходить против волка в первой — чистое самоубийство. Зубами-то меня запросто загрызть можно.

— А с цесаревичем?..

— В него как раз магией швырнули. Я закрыл, это для меня было неопасно.

Было непривычно видеть его столь большим и воинственным. Даже для того, чтобы лизнуть в нос, пришлось приподняться на задних лапах.

— Ты мой герой, — торжественно сказала я. — Жалко, что хвост пришлось отдать, я бы повесила в рамочку над нашим камином… Эх, не судьба… Но я и без него никогда не забуду этот день.