– Не хочешь полюбиться со мной? Ежели понравишься, так и быть, передумаю завтра. Скажу на Совете, что рассудок у тебя помутился чуток. Второй женой соглашусь взять, чтоб полечить. Знаешь, как я баб лечу?

Он быстро сбросил на пол перевязь с ножом, развязал тесёмки килта. У Джулы желудок сжался от отвращения.

– Давай, раздвигай ноги! – Кривой бесцеремонно схватил её за бёдра, прижал к столбу.

Он тыкал грубо, нетерпеливо, помогая пальцами. Не в силах терпеть, Джула вскрикнула, попыталась вывернуться:

– Не надо! Орест, прекрати!

– Не нравится? Щас попаду…

Он слишком увлёкся попытками войти в неё, ослабил хватку. Со злостью и отчаянием Джула отпрянула в сторону, и резко согнув в колене ногу, ударила. Куда попало, главное, посильнее.

Попала она точно. Орест взвыл, отскочил в сторону, скрючился.

– Ах ты ж тварь болотная! – проскрипел зубами от боли. Выхватил из лежащего на полу чехла нож: – Хочешь на мужика походить? На, попробуй!

Жгучая боль пронзила насквозь. Будто огонь вспыхнул, пожирая внутренности. Пламя разгоралось, собиралось сгустками, пульсировало, вытекало толчками. И с каждой каплей уходила частичка силы, частичка жизни.

Джула опустила глаза. Тёмно-коричневая рукоять, вибрируя, торчала прямо над рыжим курчавым кустиком. И вовсе не огонь уходил из её тела. Кровь тёмным ручьём скатывалась по ноге, образуя лужицу под пяткой. Лужа расплывалась, становилась больше и больше.

Она зажмурилась. И хорошо, что так закончилось, не нужно ждать утра. Орест продолжал зло шипеть ей в лицо, вновь рвал грудь, но теперь это было не важно. Всё теперь было не важно, даже боль. Боль скоро закончится. Так будет лучше. Так – лучше всего!

Посёлок спал в сладком предрассветном безмолвии. Единственный огонёк едва заметно поблёскивал – в Ратуше горел светильник. Крис притаился за углом Дома Сестёр. Напряжённо всматривался в серебристый лунный полумрак, старался разглядеть караульных на верхней площадке. Тщетно. Что, спят они там? Он побежал через площадь. Тина не отставала, взлетела на крыльцо, юркнула вслед за ним в дом.

Орест стоял спиной к двери, но Крис узнал его сразу же. И остальное разглядел мгновенно: привязанную к столбу Джулу, закатившиеся глаза на её бледном лице, лежащий на полу килт…

– Отойди от сестры, гад!

Кривой развернулся. Голый, с охотничьим ножом в руке, он походил не на человека, а на какого-то неведомого лесного зверя.

– Ага, защитник хок вернулся! С тобой, бродяга, тоже разобраться надо!

– Отойди от сестры, я сказал!

– Попрощаться хочешь? Опоздал ты к своей рыжей хоке!

Крис вдруг понял, что лезвие его ножа не кажется багровым в отблесках светильника. Оно такое и есть – от крови. И рука Ореста запачкана кровью по самый локоть.

– Что ты сделал, выродок?! – Нож сам собой выскочил из чехла, оказался в ладони.

– Как ты меня назвал?! Это ваш род порченный! Что ты, что рыжая, что та уродка за твоей спиной!

Внезапно Орест присел и сделал выпад, стараясь достать его клинком. Крис уклонился. Но Кривой успел перебросить нож в другую руку и ударил снова.

Драться на ножах Правила запрещали строжайше. Крис знал, как вести бой с ворчуном, ленточником, даже с шлейфокрылом. Но с человеком… Его нож был длинней, острее и крепче, но Орест опытнее, злее, безжалостнее. Он нападал, старался убить, а Крис только защищался, уклонялся, парировал выпады. Ударить по-настоящему в ответ он не мог.

Поединок получился жестоким и коротким. Орест обхитрил. Сделал обманный выпад, отпрыгнул в другую сторону и выбросил руку снизу-вверх, в незащищённый левый бок Криса. Тот попытался перехватить удар, развернуться… и понял – не успевает. Залитая кровью сталь неслась прямо в него.

Неожиданно Орест пошатнулся. Рука его взлетела слишком круто, торс же качнулся в противоположную сторону… и сам наткнулся на нож противника.

Крис отскочил, выдернул лезвие. Сперва он не понял, что произошло, почему Кривой упал. Лишь когда тот, не вставая с четверенек, скуля, хрипло, со свистом кашляя, пополз к выходу, увидел размазанную лужу крови на полу. Лужа растекалась от ног страшно неподвижной Джулы, и Орест, наступив в неё, поскользнулся.

– Ты… ножом… человека… ответишь…Сейчас… подниму… людей…

Орест ухватился за раненый бок, попытался выскользнуть в приоткрытую дверь. И ткнулся в ноги перегородившей путь Тины. Удивлённо отпрянул… Крис не знал, что сестра захватила с собой оружие. А та, не раздумывая, с размаху полоснула Кривого по горлу и отскочила, брезгливо отряхивая с рук и юбки брызнувшую кровь.

Хрип захлебнулся жутким бульканьем. Орест повалился лицом в пол, дёрнулся и затих. Ошеломлённый Крис шагнул было к нему, но тотчас опомнился. Развернулся, подскочил к Джуле. Тело сводной сестры безвольно обвисло. Стараясь не смотреть на её искромсанный живот и залитые кровью ноги, он обрезал путы, подхватил девушку, бережно уложил на пол.

– Джула, ты меня слышишь?

Сначала он попытался привести её в чувство. Затем схватил сумку, вытащил скину. Крикнул подошедшей Тине:

– Нужно скорее остановить кровь! Помоги одеть её!

– Крис, стой! Мы должны уходить немедленно! А такую рану лечить надо много дней…

– Тина! – зло оборвал её брат.

И она замолчала. Послушно приподняла Джулу за плечи, принялась помогать. Кровь перестала сочиться сразу, едва они закончили натягивать плёнку.

– Что мы будем делать дальше? – девушка посмотрела на брата.

– Уходим. Я понести Джулу до самых Запретных Озёр, если понадобится. Она выживет, обязательно выживет!

Сестра хотела что-то возразить, но не успела – крышка люка над лестницей распахнулась. Крис и забыл о втором караульном! Схватился было за нож, но тут же вздохнул облегчённо, узнав круглую физиономию Марика.

– Крис?! – Толстяк переводил взгляд с неожиданно объявившегося братца на тело Джулы, потом на Тину. Потом глаза его округлились – увидел труп Кривого под дверью: – Ты прикончил Ореста?!

– Он первый на меня напал! – растерявшийся от такого обвинения Крис начал оправдываться.

– Ты нарушил Правила, человека убил… – забормотал Марик. Кажется, больше всего ему хотелось немедленно ударить в набат. Чтобы другие, более мудрые и опытные, пришли и решили.

– Послушай, Толстяк! – Тина подошла к лестнице. – Крис ни в чём не виноват, он только защищался. Это я прирезала Кривого, как вонючего пузыря. Вот этим ножом! Возьми! – Она резко вскинула руку, протягивая оружие рукояткой вперёд. – Видишь, у меня руки в его крови. Это я нарушила Правила. Да я плевать хотела на ваши Правила! Это я, а не Джула, хочу стать хокой! Слышишь?! Можешь зарезать меня за это! Что, боишься? Или ты сделаешь это, или будешь сидеть тихо, пока мы не уйдём! Так что, берёшь нож?