Марик как заворожённый протянул было руку. Тут же отпрянул, затряс головой. Тина презрительно хмыкнула, развернулась, шагнула к двери.

– Пошли, Крис. Нужно торопиться.

Крис осторожно взвалил тело Джулы на плечо. Оно показалось маленьким и лёгким.

Охотник не спал, ждал их в передней комнате. Будто и не вставал с лавки за это время. Увидел тело девушки в руках Криса, нахмурился. И ещё сильнее нахмурился, разглядев кровь на одежде жены.

– Вам что, позволили её забрать? Караульные не противились?

Тина выразительно скривила губы.

– Кривой попытался.

Крис уложил Джулу на стол. Охотник наклонился к лицу девушки, оттянул веко, внимательно осмотрел зрачок. Поинтересовался:

– И что ты с ней делать собираешься? Я так думаю, она не выживет.

– Почему это?! У неё обыкновенная рана от ножа. Скина такие легко залечивает! – взбеленился Крис. – Ты сам говорил когда-то! О Белянке, помнишь?

– Сравнил! Эта рана очень глубокая, внутренности сильно повреждены, крови она много потеряла.

– Ну и что?! Скина вылечит!

– Вылечит, конечно. Но сколько времени на это понадобится? Не меньше полторы декады, чтобы она только вставать смогла. А чтобы рана зарубцевалась, считай и весь месяц. Нет у нас такого времени. Особенно после того, как вы Ореста завалили.

– Я её на Запретные Озёра унесу!

– Всю дорогу нести собираешься? Через болота?

– Да!

– Тогда учти, у меня всего две скины, для себя и Красотки. А без скины на Запретные Озёра соваться смысла нет, хоки заберут. Там уж или ты, или она.

– Послушайте, спорить некогда! – остановила их Тина. – Пора уходить, пока Толстяк не обделался окончательно и в набат не ударил.

Не дожидаясь ответа, она метнулась в заднюю комнату, загромыхала какой-то утварью. Вздохнув, Охотник пошёл следом. Бросил Крису:

– Поступай, как знаешь.

Сменщиков Марик не дождался, ударил в набат раньше – они ясно слышали доносящийся из посёлка тревожный звон. Если бы пошли по западной тропе, оторваться от погони не успели бы. Но Охотник повёл свой маленький отряд на север, в девственные леса, раскинувшиеся за Топкими Полянами. Вряд ли Щербатый и Борода будут прочёсывать окрестности. Скорее всего, они перекрыли тропы и отправили посыльных к соседям. Ореста в Зелёном Холме недолюбливали все, но убийство – слишком тяжкое нарушение Правил, такого не прощают. Так что о дороге, идущей на Мокрый Лес и Болотье, можно было забыть. Тем более, не стоило соваться южнее, в сердцевину края, заселённого лесным народом. Так что путь, выбранный Охотником, оставался единственным. Вот только хоженых троп в тех местах не было.

Тело Джулы вначале казалось лёгким. А потом Крису не оставалось сил смотреть по сторонам. Лишь под ноги да в спину идущему первым Охотнику. Как-то незаметно начался рассвет, затем день сменил утро. Колчан и лук со стрелами он уступил Тине без возражений, но расстаться с сумкой отказался. Слишком важным было её содержимое.

Они почти не разговаривали. В полдень, когда Охотник сделал привал, молча сжевали размоченные в родниковой воде гороховые лепёшки и растянулись на молодой зелёной траве посреди поляны, где земля успела просохнуть от весенних дождей. После бессонной ночи и поспешного бегства Криса разморило. Дыханье Джулы стало ровным, хоть и слабым. Теперь он был уверен, что сумеет спасти её. Пока дойдут до Запретных Озёр, Джула оживёт. А там… видно будет!

Времени на сон Охотник не дал. Пришлось продираться сквозь промокшие заросли, пока на лес не опустились сумерки. Крис так устал, что не помнил, как выбирали подходящее место, как устраивали лежаки из ветвей лапника, как Тина делила ужин. Опустил ношу на землю, присел сам – и тотчас провалился в чёрный глухой сон.

Ему показалось, что ночь длилась одно мгновение. Только что Охотник скомандовал: «Привал!», а уже вновь безжалостно трясёт за плечи. И солнце поднялось, и Тина успела разогреть похлёбку на маленьком бездымном костерке. Крис, туго соображающий спросонья, сел, протянул руку за ложкой… и не сдержавшись, застонал – так свело плечо.

– Болит? – участливо спросила Тина. – Давай разотру немного.

– Не помогут твои растирки, – процедил сквозь зубы Охотник. – Всего один день тащил и готов. Как же ты её до самых Озёр нести собираешься?

– Донесу. – Крис упрямо тряхнул головой.

Попробовал согнуть и разогнуть руки. Было больно, но терпимо. Тогда он встал, подошёл к Джуле, попробовал приподнять её. Не смог. Как будто за ночь тело девушки сделалось в десять раз тяжелее. Тина это поняла сразу. Сердито покосилась на мужа, вынула свёрток из своей сумки, протянула.

– Надень. Она добавит силы.

Охотник вздохнул, поставил опустевшую миску.

– Ладно, будь по-вашему. До Рубежа можешь пользоваться скиной Красотки. Но дальше – решай.

Шесть дней они шли на северо-запад. Это было заметно по тому, как двигалось солнце над головой, да и подаренная когда-то сестричкой Грейс игрушка говорила о том же. Крис пытался вспомнить северо-западный край карты, нарисованной на стене Ратуши, сообразить, где они находятся. Получалось, что давно осталась восточнее Грибная Поляна, а то и Гнилой Ручей. К середине седьмого дня лес начал меняться. Рощи кислиц и орешника больше не попадались, чернолисты стали мельче, кора у комлей была не рыжей, а зеленоватой. Слой мха и прелой прошлогодней листвы под ногами влажно чавкал. Всё чаще Охотник останавливал их, а сам шёл вперёд – разгонял молодых ленточников. Они приближались к болотам.

Дневной привал сделали на небольшом холме, густо поросшем недозревшей стеклянкой. Против обыкновения, Охотник не торопил. Помог собрать сухие сучья, сам развёл костёр. Распорядился:

– Ждите здесь, я пойду искать проход через болота. Рановато мы сунулись, тропы не просохли. Не забывайте дежурить по очереди. Скоро местная живность почует человечину, приползёт.

И ушёл.

На Тину напутствие мужа подействовало. Вечером, после ужина, она никак не могла заснуть. Крутилась на подстилке из лапника, сопела, то и дело вскидывала голову, проверяя, не задремал ли оставшийся дежурить Крис. И в конце концов села рядом с ним.

– Давай лучше я покараулю. А ты спать ложись.

– Боишься?

– Боюсь. Всё кажется, опять пузырь подползает. Если один раз это пережил – уже не забудешь.

– Пузырь не самый опасный, шлейфокрыл и большой ленточник страшнее. Или хока.

Тина хмыкнула.

– Ты чего? Не веришь, что хоки людей едят? – Крис покосился на неё.

– Можно подумать, ты веришь? Это же сказка.

Крис вновь посмотрел на сестру. Тина зачерпнула из сумки горсть нарванной днём недозревшей стеклянки, высыпала в рот. У парня от одного этого зрелища оскомина челюсти свела, а она жевала кислые ягоды, как ни в чём не бывало. Неожиданно спросила, глядя на лежащее рядом с костерком тело Джулы: