Рассмотрим, в чём состоят объективные предпосылки перерождения конкретного чиновника-управленца, какие силы вынуждают его занять позицию противоположную трудящимся.

Если обратится к истории общественного развития, то вспомним, что развитие производительных сил, с одной стороны, привело к разделению туда на два уровня (1 организация и управление, 2 исполнение и производство), с другой стороны, к интеграции производства и всё большему обобществлению труда (всё большее количество индивидуальных тружеников участвуют в процессе создания продукта труда). Такое состояние полностью соответствует переходному периоду — социализму, с одной лишь разницей отсутствием частного капитала.

Как же распределять произведённый продукт труда, если частный капитал отсутствует?

Марксизм опираясь на философию христианства, утверждает по труду, и никто с этим не спорит. Единственная проблема как это реализовать на практике?

Так как социализм в свой начальный период представляет, в общем-то, «государственный капитализм» (государственная форма собственности на землю, недра, средства производства), то естественно, что функция распределения находится в руках государства. Установив диктатуру пролетариата, власть Советов, передали эти функцию советским органам, и кажется, вопрос решён. Но как раз здесь он и встаёт в полный рост, т. к. Советы в конечном итоге перепоручают эти функции «профессионалам» — исполнительным органам, тем самым бухгалтерам и надсмотрщикам, без которых на сегодня не обойтись (Ленин п.а.).

Таким образом, рядовой исполнитель (профессионал) наделяется не свойственной ему функцией управления и распределения.

В результате получаем, что в Верховном Совете заседает всенародно избранная знаменитая доярка или швея, а распределяет продукт её труда, никому не известная зам. завотделом материального обеспечения. И даже, если мы заменим доярку на тракториста, это ничего не изменит, так как зам. завотделом материального обеспечения останется на своём месте и будет распределять и награждать от имени тракториста.

Такое положение рядового чиновника (наёмного работника) поднимает его в глазах окружающих и собственных на уровень государственной значимости, он становится «незаменимым» или «непотопляемым». Повседневная действительность превращает его из чиновника в «хозяйчика», двигаясь по служебной лестнице, «хозяйчик» превращается в «хозяина». Естественно появляется желание сохранить своё положение и передать его детям; отсюда семейственность, кумовство, клановость и т. п. Однако, даже всё это не даёт стопроцентных гарантий, а образование кланов и групп вызывает конкуренцию и борьбу за власть внутри номенклатуры и тут уже не до коммунизма.

Чиновник не наделён правом частной собственности и это становится его заветной мечтой, его интересом, его целью. Поставленный в определённые условия бытия, с одной стороны исполнитель, а с другой распорядитель, освобождённый от ответственности, чиновник, становится очень заинтересован в таком положении и незаметно присваивает себе и функцию законотворчества.

Указы, приказы, постановления, нормативные акты инструкции и пр. В результате Советы и парткомы на местах как бы зависают в воздухе, им отводится роль соглашателя и утверждается предложений администрации: ведь там «специалисты», (надсмотрщики и бухгалтера) плохого не посоветуют.

А должно быть всё наоборот.

Но и этим не кончается, и последний удар по власти трудящихся наносится, когда чиновник решается прямиком идти во власть, то есть становится депутатом советов.

Вот здесь уже каждому видимо ясно, что это и есть контрреволюция, это и есть «тихий переворот» по выражению господина Милюкова.

Видимо, когда Сталин отстаивал всеобщее избирательное право, он исходил из того, что:

«В отличие от буржуазных конституций, проект новой конституции СССР исходит из того, что в обществе нет уже антагонистических классов, что общество, состоит из двух дружественных друг другу классов, из рабочих и крестьян, что у власти стоят именно эти трудящиеся классы». И. В. Сталин «О проекте конституции Союза ССР».

С этой точки зрения он был абсолютно прав. Действительно старая буржуазия была полностью подавлена, капитал полностью национализирован, о чиновнике как о классе носителе мелкобуржуазных интересов вопрос в то время не стоял, имеющийся опыт не позволял поставить этот вопрос.

Сейчас, когда все ещё раз убедились «откуда гниёт рыба», может быть, не стоит бросаться в крайности, лишь бы что-то сделать. Может быть, дело не в многоступенчатости выборов, хотя прямые выборы всегда останутся прямыми. Может быть, просто надо поставить такой барьер на пути чиновника-управленца, который он не сможет преодолеть ни через пять, ни через пятьдесят лет.

Такой барьер нужно и можно поставить только в основном законе конституции, введя норму, ограничивающую право чиновника быть избранным в органы власти.

Видимо необходимо пересмотреть функции. Функции распределения передать общественным комитетам, формируемым из числа депутатов, работающих на постоянной основе, на срок полномочий четыре-пять лет, ежегодно проводя ротацию восьмидесяти процентов этих комитетов. Таким образом, вовлекая трудящихся в процесс распределения и управления с одной стороны и изымая не свойственные чиновнику функции с другой.

Видимо тогда отпадёт необходимость квотирования представителей рабочих в советских органах потому, что других представителей там просто быть не может.

Предвижу, какой визг вызовет это безобидное предложение, но иного пути реализации диктатуры рабочих на практике нет. Все не согласные могут предложить иной путь более правильный. Возврат к старой системе — это опять наступить на грабли опыт имеется.

Главный вопрос здесь это участие коммунистов во властных структурах. Есть такие «бессребреники». Они кричат на каждом углу, что борются за власть не для себя, а для каких-то (мифических рабочих, крестьян, народа).

Коммунистическая партия сама является плотью работников промышленного, сельского, и культурно просветительского труда, наиболее политически и экономически грамотной передовой его части, и всякая двусмысленность здесь не допустима.

Коммунисты борются за власть не для дяди, а для себя, так как сами и есть трудящиеся рабочие.

Если же партия, называющая себя коммунистической, борется за власть для какого-то мифического рабочего, который в этой партии не состоит и состоять не желает, то такая партия, явно скрывает свои истинные цели под левыми фразами и лозунгами (та же самая КПРФ сегодня п.а.). В таких партиях и рождаются всякие завлекательные «прибамбасы» в виде не менее пятидесяти процентов в избранных органах должно быть рабочих, выборы только на предприятиях и т. п. мишура.

Здесь всё, по-видимому, ясно: победившая партия должна реализовать свою программу, а сделать это можно, только обладая полной властью, не разделяемой ни с кем.

Кадровой основой такой власти могут быть только лучшие представители партии коммунистов. Чиновники партийного аппарата должны выбираться, если же они наёмные, то не могут быть депутатами представительных органов власти.

Такое положение, подкреплённое нормой, уже существующей в уставах некоторых партий «о вознаграждении за труд») охладит пыл любителям пожировать за чужой счёт.

Введя норму, препятствующую многократному выдвижению одного и того же трудящегося в один и тот же выборный орган, ограничив его двумя сроками, запустим