у него было явно больше чем на тысячу. Но я тоже не мать Тереза. Имел полное право все даром забрать, и он это сам подтвердил. Так что тысяча талеров компенсации — вполне прилично. Не считая спасенной жизни.

— Хорошо. Только не управится одному с обозом.

— О том не печалься. Будут тебе и люди и охрана. За мой счет, разумеется.

Закончив разговор с купцом, я перешел к сердюкам. Казаки уже ждали меня. Сняли шапки и поклонились.

— Спаси Бог…

— И вам не хворать, хлопцы. Что хмурые такие?

— С чего ж радоваться, если больше десятка товарищей потеряли, да и сами в плен угодили. Теперь до смерти от позора не отмыться.

— Не горюйте. Есть способ помочь вашей беде.

— Правда, что ли? — оживились те.

— Хоть побожиться… Приставайте ко мне на службу. Золотые горы не обещаю, но сыты будете.

Сердюки переглянулись.

— И в чем же наша служба будет? — уточнил все тот же казак, видимо старший. — Я к тому спрашиваю, сударь, что ты в дороге. А мы больше пешими воевать привыкли… За конными не угонимся.

— И не надо. Я нанимаю вас, сопроводить обоз в мое село. А там — сами на все смотрите и думайте. Решите остаться — к наказному