Паскудная улыбка, совсем незнакомая, изогнула его губы. Нарочно ударить решил, ведь понимал прекрасно, что воительница не абы кто. Не очередная девица на ночь. Знал: для Хальвдана она теперь всё равно что жизнь. И издевался. Кто — друг или Корибут?

— Не всё равно, — только и ответил Хальвдан.

Дальше спорить бесполезно. Кирилл окинул его неспешным взглядом. И ясно стало, как белый день: ему плевать. Сейчас важнее дружбу с тривичами сохранить, ведь Земко не последний из старост, и голос его вес имеет. А коль дочерью его пренебречь, так осерчает, как пить дать.

— Готовься к свадьбе, — отрезал князь после недолгого молчания. — А зажимать по углам можешь кого угодно. Жена, верно, тебя не остановит.

Хальвдан не стал больше ничего говорить, просто ушёл. И понимал, прекрасно, что, по совести, князь прав. Сейчас мир в княжестве сохранить нужно. А то Рыси из-за смертей в Беглице волнуются. Древнеры сгоревших в пожаре родичей оплакивают. По сравнению с этим брошенная с ребёнком старостова дочь не стала бы большим горем. Но могла упасть на чашу весов людского спокойствия последней гирей.

И всё же душу рвало на части. А осознание долга перед князем и Земко не помогало унять смятения.

Он вышел во двор, надеясь найти там Младу. Лишь вернувшись и дав себе короткий отдых, она вернулась к обучению отроков. Сказала, что ей так спокойнее становится. И сестру легче ждать. А парни соскучились по воительнице и будто нутром чуяли её возросшую силу.

Она и правда оказалась там. Пока суд да дело, дождь прекратился, и на обласканный солнцем двор снова высыпали кмети. Нынче тренировка отроков неведомо почему собрала вокруг много зевак. Странно, даже мастера сгрудились у ристалища — посмотреть.

Оказалось, Млада там вовсе не наставляла кого-то из мальчишек. Она схватилась с одним из кметей — без оружия. Просто на кулаках. Дружинник уже взмок и явственно пошатывался от усталости. А воительница пружинистой походкой обходила его сбоку, и глаза её сверкали почти так, как раньше: лишь ушла из них былая холодность.

Кметь, переведя дух, снова кинулся к ней. Млада увернулась, подскочила и, обхватив ногами его шею, в падении опрокинула парня на землю. Прижала коленом, сдавив шею.

— Всё, хватит, — смеясь, выдохнул тот и поднял руки.

Все уж давно знали, что уступить воительнице в поединке вовсе не зазорно. Кто-то из услужливых отроков подал Младе полотенце. Она сдёрнула со лба плетёный ремешок, что не давал волосам попасть в глаза, и промокнула лицо.

Хальвдан подошёл и наклонился к ней, следя взглядом за побеждённым кметем, что уже делился впечатлениями о поединке с товарищами, поглядывая в спину воительнице.

— Нам бы, хорошая моя, перемолвиться с тобой с глазу на глаз парой слов. Важно очень.

Млада вскинула брови и, бросив полотенце на ограду ристалища, молча пошла к дому. Хальвдан чуть выждал и отправился за ней, ловя на себе ехидные, а то и завистливые взгляды кметей.

Когда он вошёл в горницу Млады, то едва не обомлел. Даже застыл на мгновение, открыв дверь, но затем поспешил закрыть её.

Млада стояла к нему спиной в одной рубахе, которая была чуть короче мужской. Подол едва доходил ей до середины бедра. Солнце подсвечивало ткань, давая в полной мере насладиться всеми изгибами её тела. И Хальвдан не мог оторвать взгляда от длинных крепких ног Млады, хоть видел их уже не раз, не раз гладил и не раз они тесным кольцом обвивали его. Из головы моментально вылетели все слова, что он хотел сказать, к которым готовился после встречи с Кириллом. А сейчас чувствовал только, как нестерпимо поёт желанием кровь.

Хальвдан шагнул ближе, Млада бросила на лавку только снятые порты и повернулась к нему.

— Ты что-то хотел мне сказать? — она едва заметно улыбнулась.

Да какие уж тут разговоры. Хоть небо на голову падай! Хальвдан старался не слишком уж жадно оглядывать Младу, не задерживаться слишком долго на вздымающейся под тонкой рубахой груди.

— Да, я хотел поговорить, — Хальвдан чувствовал, как деревенеет от борьбы с желанием немедленно схватить Младу и овладеть ей прямо на полу. — Но, признаюсь, сейчас хочу уже другого.

Млада неспешно развязала его ворот и расстегнула пояс с оружием, положила аккуратно на лавку — рядом со своим. То и дело она поглядывала на Хальвдана и всё та же лукавая улыбка трогала её губы.

— Ты так и будешь стоять столбом?

— Мне нравится, когда ты меня касаешься. Не хочется прерывать.

Млада улыбнулась шире и помогла ему снять рубаху. Невыносимо медленно она провела рукой от его груди вниз, к животу. Хальвдан сжал кулаки, втягивая воздух через зубы, а затем сдерживаться перестал. Рывком он притянул Младу к себе и впился поцелуем в губы. Она закинула руки ему на плечи, прильнула горячо, тесно. Хальвдан взял её за бёдра и приподнял — лодыжками она крепко обхватила его. Казалось, рубаха на Младе воспламенится и осыплется пеплом — настолько сильно жгла грудь её кожа.

Через несколько шагов они налетели на постель и, потеряв равновесие, рухнули в неё. Млада тихо засмеялась и укусила Хальвдана за плечо. Только иногда прерывая поцелуй, он скидывал с себя оставшуюся одежду. А руки Млады были, казалось, везде: на плечах, спине, бёдрах. Зарывались в волосы и гладили шею. Требовательные, дразнящие. Тёплые. Её дыхание пекло губы. Блестели зеленью глаза из-под ресниц.

Он взял Младу под её вздох, глухо рыча сам не зная что. Он чувствовал себя безумцем, лишённым всех мыслей, кроме одной: владеть ей. Сейчас. Всегда. К бесам всё остальное. К бесам Кирилла и его приказы! Он не сможет отказаться от Млады, только обретя её. Это безумие никогда не закончится — да он и не хотел.

Млада крепко сжала его коленями и подтолкнула, заставляя перевернуться на спину. Стянула с себя рубаху. Мазнул кончик её косы по шее, по животу. Млада прерывисто выдохнула и впилась пальцами в его бока. А Хальвдан под мерное движение её бёдер насыщался видом совершенного тела воительницы, которое без стеснения ласкали лучи льющего в окно солнца, почти заставляя ревновать к ним. Млада заметила его взгляд. Улыбнулась. Убрала его руки с талии и прижала к груди.

Мир размывался, качался и как будто становился тусклым. Вся его яркость вспышкой сосредотачивалась в месте соприкосновения их тел. Хальвдан сжал зубы, удерживая стон. Млада склонилась и, скользнув по щеке, завела ладонь ему на затылок, сжала волосы, потянула. Не больно, но Хальвдан невольно запрокинул