И всё отныне будет новым для него, во всём: и в небе, в душистом лесу, в детях своих, в радости своей, в музыке, в таинствах, в церковных гимнах, в пении птиц – всюду он будет ощущать знакомые черты, знакомую великую радость и великую муку Голгофы.

Он будет чувствовать себя слитым со всей красотой, со всем Добром мира. Всякая правда будет радовать его, как своя, и горе – печалить, как своё.

Он будет знать, будет веровать тогда всей душой во Святую, Соборную, Апостольскую Церковь!

Святую – потому что к ней принадлежит только то, что свято.

Соборную – потому что в ней только тот, кто живёт жизнью общей. А общей жизнью может жить только тот, кто любит.

Апостольскую – потому что только тот член её, кто берёт на себя по мере сил своих апостольское служение.

Эта Церковь доступна не для всяких глаз, в эту Церковь надо веровать. Она могла бы быть доступна и для глаз, но только в том случае, если бы люди всю свою жизнь отдали Церкви, если бы они, верующие действительно, соединились вместе, как было это в первые века.

Но, отцы пастыри, что вы сделали с Церковью в её земном проявлении?552 В Церкви ли вы сами, или внутренний, неслышный, но страшный голос давно вам сказал: анафема!553

Вы ушли от жизни, вы бросили всё и всех на произвол судьбы. Вы заперли свои тёплые квартиры от холода и ветра, равнодушные, трусливые, жалкие554, вы погрузились в мёртвый покой смерти555. Все, до мозга костей, вы пропитались безбожным отношением к жизни, вы рабски подчинились скудным стихиям мира сего; вы не веруете сами, а потому и других не учите, что над земной «целесообразностью» и необходимостью стоят высшие законы правды и долга. Истинная Церковь ушла от взоров ваших, и вы потеряли силу узнавать, где Дух её. Свершился величайший грех: Единую главу Церкви Христа вы заменили безбожной главой чудовища556 и всё тело медленно из тела Христова превратили в страшное туловище Зверя!557

И вот посмотрите: подобно Иуде, целованием предавшего Христа, современный Иуда с крестом животворящим присутствует при отвратительнейшем злодействе – удушении обезоруженного человека, присутствует не для того, чтобы именем Христовым остановить злодеяние, не для того, чтобы призвать к покаянию бездушных палачей, а для нового предания Христа, на новую муку, которая утончённее и страшнее бывшей две тысячи лет назад!

Разве может терновый венец, и распятие, и царская багряница сравниться с той мукой, которая в этом новом поругании Спасителя?

Пастырь, вместе с прокурором, представителем языческой власти, и палачом, за деньги нанятым душить человека, с крестом, на котором распят Спаситель мира, так же по суду, теми же прокурорами и пастырями, вместе, в омерзительном союзе, под покровом ночи идут совершать своё тёмное дело!.. Что это? Призрак? Действительность? Или ненасытная жажда мести того, кто вдохновлял Анну и Каиафу и кто повержен был в прах Воскресением? Отцы пастыри, призывая вас с крестом благословлять смертную казнь, вас не отрекаться от Христа призывают – больше: вас призывают к богохульству. Но помните, все грехи могут быть прощены – хула на Духа Святого – никогда!558

Церковь – тело Христово! Но Его тело светлое, радостное, нетленное, оно полно любви, красоты, прощенья559. Разве служители этой Церкви писали «смиренные» послания Синода, в которых не знаешь чего больше – холопской трусости или развязного цинизма?110 Разве служители этой Церкви натравливают брата на брата459, руководят избиениями евреев, освящают пулемёты, оправдывают, благословляют все гнуснейшие преступления правительства560, призывают жандармов, отдают храмы во власть солдат, которые оттуда, как из засад, расстреливают народ!

Нет, не этой Церкви служители вы, не Христос господин ваш, другому поклонились вы!561

Разве архипастыри, наместники Христа на земле, похожи на Его апостолов?562 Куда девали они великую заповедь Христа: «Кто хочет быть первым, будь всем слугою»?563

Чем отличается наш архипастырь от военного генерала? Разве грудь его не так же осыпана орденами и звёздами?564 Разве служат они своей пастве, разве умоют они ноги своих учеников не в Церкви, где это мёртвый обряд, а в жизни, где это должно быть живой правдой!

Что общего между тем, как апостолы шли на проповедь, и парадными выездами, на четвёрке лошадей, разодетого современного «наместника Христа»?565

О, если бы навстречу архиерейской карете шёл апостол Христов! Разве резиновые шины наместника не окатили его с ног до головы грязью!

Но, погасив в себе дух Христов, архипастыри сделали всё, чтобы погасить его и в пастырях566, и в Церкви. Малейший свободный христианский порыв преследуется ими, как преступленье567, и всякая вспышка духа душится их мёртвыми руками568. Они сделали всё, что в их власти, чтобы превратить пастырей в безмолвных рабов, мёртвую машину для исполнения мёртвых обрядов3.

И труд их воистину увенчался полным успехом.

Можно ли узнать в современном «приходе» христианскую общину первых веков!569

Чужие, ненужные друг другу люди собираются в разукрашенной церкви, где безжизненно повторяются слова и молитвы, которые некогда были созданы религиозным вдохновением верующих. На одном клиросе безучастный хор, на другом ещё более безучастный дьячок, в алтаре назначенный, чужой для всех душ пастырь570, а перед алтарём «православные христиане», по привычке ходящие в церковь, с тем чтобы дома жить хуже язычников571. Нет в храме общей молитвы, – а если нет общей молитвы – нет среди верующих и Христа!147 Тело и Кровь Его принимают верующие не в жизнь вечную, а в осуждение572.

Церковь освятила собственность573, она благословила путь смерти Анании и Сапфиры, и вот теперь люди, отгороженные друг от друга непроницаемой стеной, несут эту стену в храм и там, в пустом, душном, мёртвом склепе, где заперта их душа, безжизненно молят о чём-то Господа.

«Просите во имя Моё», – сказал Христос574. Но для этого нужно, чтобы Христос был с молящимися, а для этого молящиеся должны быть вместе575. Вместе только тот, кто любит, а не тот, кто говорит: это моё!576

Можно ли сравнить христианские общины первых веков, где всё было общее, никто ничего из имения своего не называл своим, – с нашим приходом, где живут «домовладельцы», богачи-собственники, где они объедаются, тонут в роскоши и хотят купить у Бога спасение, жертвуя «на колокольни», а другие гниют в сырых подвалах от нищеты и непосильного труда.

Нет общей жизни в приходах – все