— Оливия?

Я ловлю воздух открытым ртом, словно выброшенная на берег рыба.

— Ты цела?

— О, боже!.. Саймон, это ты?.. — Я начинаю рыдать. — Ты живой?

— А то! Кто же, по-твоему, сейчас с тобой разговаривает?

Я плачу и смеюсь.

— Все может быть.

— Ну давай, протяни мне руку.

Я беспомощно хватаю воздух, пока наконец не вцепляюсь в его пальцы. Он притягивает меня к себе, и я обнимаю его за шею, утыкаюсь лицом в его грудь, ощупываю его спину, убеждая себя, что это не сон.

— Саймон, милый, то, что случилось вчера… я была не в себе. А потом, когда ты не вернулся… Кван сказала тебе, что я тут пережила?

— Нет, я ведь еще не был дома.

У меня внутри все холодеет.

— О, господи боже!

— Что такое?

— А где Кван? Разве она не идет за тобой?

— Я понятия не имею, где она.

— Но… Она пошла искать тебя. Она пошла в пещеру! А я звала ее! Господи! Этого не может быть! Она обещала, что не заблудится. Она обещала вернуться… — Я продолжаю бормотать, в то время как Саймон выводит меня из пещеры.

…Свет снаружи такой яркий, что я слепну. И вслепую ощупываю его лицо, смутно надеясь, что, когда ко мне вернется зрение, он станет Йибаном, а на мне будет желтое платье, запятнанное кровью.

Кван исчезла два месяца назад. Я не говорю: умерла, потому что до сих пор не могу позволить себе так думать.

Я сижу у себя на кухне, жуя гранулированные мюсли и разглядывая фотографии без вести пропавших детей на пачке молока. «Вознаграждение за любую информацию», — написано внизу. Я знаю, что чувствуют матери этих детей — они не могут запретить себе верить, что их дети живы, пока не будет доказано обратное. Тебе необходимо их увидеть еще один раз, прежде чем придет время прощаться навсегда. Ты не можешь позволить тому, кого любишь, уйти из этого мира, не пообещав, что он будет ждать тебя там. И мне хочется верить, что еще не поздно сказать Кван: да, я была мисс Баннер, а ты Нунуму, и мы навеки останемся верными друзьями.

Два месяца назад я видела ее в последний раз. Я тогда долго ждала ее у пещеры, думая, что, если поверю в ее истории, она вернется. Я сидела на музыкальной шкатулке, Саймон сидел рядом. Он пытался утешать меня и ни разу не отпустил ни единой шуточки. Я поняла, что и ему не по себе.

— Она вернется, — уверял он, — мне так жаль, что тебе снова приходится переживать этот ужас.

Как выяснилось, все это время его жизнь была вне опасности. После нашего с ним скандала он тоже ушел из туннеля. По дороге к дому Большой Ма Саймон наткнулся на пастуха, который обозвал нас придурками. Только парень оказался не пастухом, а аспирантом из Бостона по имени Энди, американским племянником женщины из соседней деревни. Они отправились в дом к тетушке и там не спеша потягивали маотай,[36]пока оба не вырубились. Но и без этого с Саймоном ничего не случилось бы, хотя ему было неприятно в этом признаваться. В его рюкзачке была шерстяная шапка, которую он надел сразу после того, как я убежала. А когда он, чтобы выпустить пар, начал сбрасывать камни в ущелье, то разогрелся так, что даже вспотел.

— Ты напрасно волновалась, — расстроенно сказал он.

— Было бы хуже, если бы выяснилось, что я волновалась не напрасно, — ответила я.

Я подумала, что надо благодарить судьбу за то, что она сжалилась надо мной, вернув Саймона, и тогда так же будет и с Кван. «Прости-прости, Либби-я, — скажет она, — я не туда повернуть в пещера, потерять дорога. Проплутать там все утро! Ты напрасно волноваться». Позже интервалы воображаемого времени, проведенного Кван в пещере, непрерывно увеличивались: «…Либби-я, где моя голова? Я увидеть озеро, замечтаться. Думать, только час прошел. Ха! А пролетело десять…»

Мы с Саймоном всю ночь просидели у пещеры. Ду Лили принесла нам еду, одеяла, брезент. Мы отвалили камень, закрывавший вход, забрались внутрь и съежились под низким сводом. Я смотрела на небо, усыпанное звездами, думая о том, стоит ли рассказать ему о мисс Баннер, Нунуму и Йибане. Но потом мне стало страшно. Для меня эта история была талисманом, дарящим надежду. И если Саймон или кто-либо другой не поймет хотя бы малую часть ее, тогда я упущу свой единственный шанс во всей Вселенной.

На следующее утро Ду Лили и Энди собрали поисковую группу. Старики побоялись идти в пещеру, так что пришла в основном молодежь. Они принесли масляные лампы и веревку. Я пыталась вспомнить дорогу в пещеру с озером. Что говорил Зен? Иди за водой, выбирай низкий путь, предпочитая узкую дорогу широкой. Или наоборот?.. Мне не нужно было просить Саймона не соваться в пещеру. Он все время был рядом, и мы мрачно наблюдали за тем, как один человек, обвязав веревку вокруг пояса, исчез в недрах пещеры, а другой в это время оставался снаружи, крепко держа туго натянутый конец.

На третий день спасатели обнаружили лабиринт, ведущий в другие пещеры. Но никаких следов Кван. Ду Лили уехала в Гуйлинь, чтобы известить власти об исчезновении Кван и отправить телеграмму, которую я написала Джорджу. В полдень прибыли четыре фургона с солдатами в зеленой форме и чиновниками в черных костюмах. На следующее утро приехал знакомый седан, и оттуда вылез Рокки и какой-то угрюмый старик, известный ученый, как объяснил Рокки, добавив, что профессор По был правой рукой палеонтолога, обнаружившего Пекинского Человека. Профессор вошел в лабиринт, который стал доступным для исследований при наличии веревки и ламп. Вернувшись через несколько часов, он объявил, что много лет назад местные жители прорыли множество ходов через пещеры, создав сложную систему сообщающихся между собой туннелей. Очевидно, жители Чангмианя прорыли этот лабиринт, чтобы спасаться от монголов и других воинственных племен. Захватчики, попав в лабиринт, моментально терялись и начинали метаться, словно крысы в смертельном капкане.

Потом приехала группа геологов. В этой суматохе все, казалось, забыли о Кван. Вместо того чтобы искать ее, они откапывали кувшины для зерна и воды, вторгались в логовища летучих мышей, и тысячи насмерть перепуганных созданий с криками взмывали в воздух, закрывая собой слепящее солнце. Они даже сделали важное научное открытие, обнаружив человеческое дерьмо, которому по меньшей мере три тысячи лет!

На пятый день из Сан-Франциско прибыли Джордж и Вирджи. Они получили все мои телеграммы, одна безысходнее другой. Джордж был почему-то уверен, что Кван никуда не пропала, полагая, что все дело в том, что я плохо понимаю Мандарин и поэтому вышла временная неувязка. Однако к вечеру на него было жалко смотреть. Он взял ее свитер и зарылся в него лицом, совершенно не заботясь о том, что все вокруг видят его слезы.

На седьмой день поисковые группы обнаружили светящееся озеро с древними поселениями на берегу. Но по-прежнему никаких следов Кван. К тому моменту вся деревня была наводнена чиновниками всевозможных рангов и множеством научно-исследовательских групп, пытающихся определить, почему вода в озере светится.