– Но и змеи, – усмехнулся Дункан. – И вот тогда-то все вокруг сполна насладились криками. А еще визгами, воплями и даже завываниями. Творился настоящий хаос. Мы с Трэвисом прибежали, думая, что кто-то напал на казармы.

– Блин, ну и картинку мы увидели: мокрые голые рекруты носились повсюду, спасаясь от полчищ змей, которые ползали по полу. А этот парень, – Трэвис ткнул пальцем в невозмутимого Маллика, – вплывает этак величественно, взмахивает рукой, заставив этих чешуйчатых тварей исчезнуть, и преспокойно выплывает обратно. Не сказав при этом ни слова, прикиньте!

– Полагаю, слова излишни, ежели урок уже усвоен.

– Мне нравятся змеи, – весело прокомментировал Итан. – А папе почему-то нет.

– Неприятно смотреть на безногих тварей, – поморщился Саймон и обратился к Маллику: – Напомни никогда тебя не злить.

– Изволь. Но заверяю, я согласен снести многое, дабы чаще получать приглашения на трапезы, подобной сегодняшней.

– И это мы еще не добрались до десерта.

Когда настало время пить чай, Лана разрешила обсуждать что угодно.

– Мне бы хотелось увидеть ковбоев, – мечтательно протянул Итан. – И бизонов. И мустангов.

– Они великолепны, – подтвердила Фэллон. – Я попросила Меду вернуться в поселение и заняться подготовкой новобранцев к сражению. Она согласилась.

– Прекрасный выбор инструктора, – решил Саймон. – Кочевники могут помогать с тренировками в центральной части страны, но тебе следует подумать над тем, чтобы чаще там появляться. Позволить всем новым рекрутам взглянуть на тебя.

– Хорошо, постараюсь выделить время на следующей неделе.

– Я приберег на сладкое одну пикантную новость, – пробормотал Трэвис, с аппетитом вгрызаясь в печенье. – Когда мы с Медой транспортировали пленников на мыс Хаттерас, я еще немного покопался у них в мозгах. Легче легкого, – хвастливо добавил он. – Всего за пару дней до землетрясения на их базе побывал Уайт.

– Уайт, в Калифорнии? – нахмурилась Фэллон и отложила свое печенье. – Согласно нашим разведданным, его никто там не видел.

– Ну, теперь есть новая информация, – пожал плечами Трэвис. – Помнишь того типа, самого молодого из ПВ?

– Уилбер. Ты его ударил кулаком по лицу. Дважды.

– Ага, точно, тот самый. В общем, он надеялся, что Уайт явится спасать их и поведет к заслуженному триумфу, а потому постоянно вспоминал величайший день своей жизни – присутствие на проповеди преподобного Иеремии. У них на базе в Калифорнии. Чувак – истинно верующий. Он считает своего ненаглядного Уайта даже не проводником мыслей их безумного бога, а самим богом, прикиньте! Богом мести и фанатизма, которому этот идиот Уилбер поклоняется. Во всяком случае, молится он именно Уайту. Но заработал удар – два удара – по морде не поэтому, а из-за грязных мыслишек о том, что хочет сделать с Фэллон перед ее смертью, которые вертелись в голове этого подонка.

– Должно быть, Уайт перемещался в Калифорнию с помощью магии, – решил сменить тему Дункан, потому что Трэвис подробно рассказал ему содержание мыслей пленников, и за столом такое обсуждать точно не следовало. – Иначе он не сумел бы добраться на другой конец страны, не всколыхнув по пути целую волну слухов о передвижении.

– Уайт и раньше работал с Темными Уникумами. Интересно, как он и его последователи это оправдывают? – задумалась Фэллон.

– Цели, средства, – прокомментировал Саймон. – Преподобный читает проповеди от имени извращенного бога и призывает к геноциду уже более двадцати лет. Раньше, еще до Приговора, тем же самым занимались и другие. Уайт просто вывел ненависть на новый уровень.

– Мы уже сильно проредили количество фанатиков, а после Нью-Йорка выследим их лидера. Он присоединится к Харгроуву в тюрьме. Отсечем голову змее.

– Появится новая, – вздохнул Маллик.

– По одной за раз, – отозвалась Фэллон, снова подняла отложенное печенье и откусила его. – Уайт и так уже слишком долго отравляет этот мир.

Зима не утихала, и неделю за неделей пронизывающий холод, ледяные ветра и долгие ночи усугублялись низко нависшими тучами и обильными снегопадами. Они заслоняли солнце, луну и звезды. Даже в феврале не случилось долгожданного потепления, отчего мир стал казаться заключенным в снежный шар, который постоянно встряхивали.

Фэллон размышляла, не отложить ли нападение на Нью-Йорк еще на неделю или даже на две. Некоторые из командиров советовали поступить именно так.

Она вышла на улицу, начертила круг, встала в его центр, запрокинула лицо к слепому небу и воззвала к богам:

– Услышьте меня, силы мира и войн, наполните мудростью и пониманием. Помогите вести тех, чьи судьбы вручили, к свету и процветанию. Волю вашу послушно я исполняла, так снимите пред взором моим покрывало. Лишь об этом прошу, да будет по слову моему.

Фэллон ощутила приближение видения и окунулась в него.

Ранее великолепный город горел и дымился. Сквозь ветер и снег летели хлопья пепла и искры пламени. Вспышки красных молний раскалывали черные небеса, точно кровь пятнала запачканное полотно. Внизу ярилась битва, жестокая и темная, как сама ночь. Мертвый воздух оглашали крики ярости и отчаяния. Мужчины и женщины сражались на улицах, по колено засыпанных грязными сугробами. Под землей, в тоннелях, бегали разжиревшие крысы и пировали погибшими и ранеными, в коих не было недостатка. Одичавшие собаки тоже рыскали среди трупов, не прочь полакомиться падалью. В зданиях или том, что от них осталось, в страхе скорчились дети и старики. Периодически взрывались сгустки пламени, превращая неосторожных людей в живые факелы.

По небу пронесся черный дракон. На секунду его красные глаза встретились взглядом с Фэллон. Он развернулся всем гибким телом, грациозный, будто лебедь. И дохнул смертоносным огнем.

На спине чудовища восседала Петра. Двухцветные волосы развевались за спиной, на лице отражалось торжество. Смех звенел и звенел в воздухе, подобно диким колокольчикам.

Покров грядущего снова опустился. Фэллон получила ответ на свой вопрос.

Она выждала пару секунд, позволяя видению угаснуть, затем замкнула круг. Снаружи стоял Дункан. Ветер трепал его волосы.

– Не заметила, когда ты подошел.

– Ты была немного занята. Я не мог заснуть, а потом почувствовал тебя. И увидел то же самое, что и ты.

– Нельзя ждать.

– Согласен. Но я никогда и не отличался терпением.

– Верно. Значит, нанесем удар, как и планировали. Завтра в полночь. – С глазами, серыми, как дым, и яростными, как грядущая война, Фэллон протянула Дункану руку. – А сегодня побудем вдвоем.

* * *

В полночь, на холодном февральском ветру, Фэллон сидела верхом на Леохе. Таише занял свое место на ее руке, Фаол Бан замер поблизости. Воины, пешие и на лошадях, выстроились рядами. Не только здесь, но и в Арлингтоне, на Курорте, в лесах, на равнинах и на горных склонах.