По дороге они зашли в заводскую столовую, взяли по общепитовской котлете с тушеной капустой и уселись напротив плаката с изображением задорных поварих в красных косынках, дующих в столовые ложки — видимо, в них был суп, налитый из чистого блестящего бака. «Работница, борись за чистую столовую и здоровую пищу!» Вылизанная до плакатного блеска общепитовская точка служила примером заводской столовой, хотя не все тут было, как на картинке. Но котлета вкусная, и, что еще важней, народу нет. Обеденный перерыв закончился.

— Перед тем, как поедешь по колхозам, прочти рассказ Платонова «Впрок», — сказал Васильев. — Добротная, честная литература. Главный герой рассказа, электротехник, попадает в колхоз «Доброе начало», где возвели первое в мире электросолнце. Образ, разумеется, аллегорический. Само же произведение — реалистическое, и оно не рождает радужного представления о колхозной действительности. Лет пять тому назад прочел, к лучшему мало что изменилось, если не сказать наоборот. Так что будь аккуратна и максимально правдива.

Вернулась Ляля домой сама не своя.

— Федя, с Васильевым подвох. Он критикует колхозы!

— Чижуля, не сей панику! Васильев нам как отец родной. Со мной вот начальник эскадрильи Шелухин однажды до того разоткровенничался, что я решил — все, ловушка… Ничего подобного. И он остался на месте, и я под чистку не попал.

Душевные бедняки

«Впрок» Федя раздобыл в городе Пушкине, где он теперь служил отсекром партбюро 24-й эскадрильи тяжелых бомбардировщиков авиаэскадрильи третьей воздушно-десантной бригады Ленинградского военного округа, — и они с Лялей взялись за чтение.

— «…Некий душевный бедняк, измученный заботой за всеобщую действительность…» Тяжело воспринимается на слух. Странный стиль… Что Васильев тут нашел?

— Колхозное солнце, Феденька.

— Ага, есть тут такое!

«Устав для действия электросолнца в колхозе «Доброе начало»:

1. Солнце организуется для покрытия темного и пасмурного дефицита небесного светила того же названия.

2. Колхозное солнце соблюдает свет над колхозом с шести часов утра до шести часов вечера каждый день и круглый год. При наличии стойкого света природы колхозное солнце выключается, при отсутствии его включается вновь.

3. Целью колхозного солнца является спускание света для жизни, труда и культработы колхозников, полезных животных и огородов, захватываемых лучами света.

4. В ближайшее время простое стекло на солнце надо заменить научным, ультрафиолетовым, которое развивает в освещенных людях здоровье и загар. Озаботиться товарищу Кондрову.

5. Колхозное электросолнце в то же время культурная сила, поскольку некоторые старые члены нашего колхоза и разные верующие остатки соседних колхозов и деревень дали письменное обязательство — перестать держаться за религию при наличии местного солнца. Электросолнце также имеет то прекрасное значение, что держит на земле постоянно яркий день и не позволяет скучиваться в настроеньях колебанию, невежеству, сомнению, тоске, унылости и прочим предрассудкам и тянет всякого бедняка и середняка к познанию происхождения всякой силы света на земле.

6. Наше электросолнце должно доказать городам, что советская деревня желает их дружелюбно догнать и перегнать в технике, науке и культуре и выявить, что и в городах необходимо устроить районное общественное солнце, дабы техника всюду горела и гремела по нашей стране.

7. Да здравствует ежедневное солнце на советской земле!»

— Чижуля, автор за советскую деревню. Вне сомнения.

— Нет! Это гнусное издевательство над колхозниками, — выпятила Ляля полную нижнюю губу. Федя не удержался и лизнул ее кончиком языка, но отклика не получил.

У Ляли было одно на уме — из-за Васильева ее не примут в партию.

— Иван Васильевич — кристальный большевик, делегат съезда победителей! Мы ведь встретились в его кабинете…

— Вычеркни этот факт из нашей биографии! Он бросает тень…

Ни ласки, ни доводы о мощной защите в лице ее мужа-политрука, в лице ее родного орденоносца-брата, а также двоюродного — журналиста-международника «Известий», — не утешали. Распатланная, с птичьим клювом и вытаращенными глазами, Ляля металась по квартире с папиросой в зубах, зная, что Федю тошнит от запаха. У Канторовичей хоть потолки высокие, а в их клетушке дым оседает и не выветривается. Такая жена была ему физически неприятна.

Образумил ее, как ни странно, пример с Берзиным. Федор Петрович припомнил, как на заре их любви она обозвала ведущего советского писателя контрреволюционером. За что? За то, что он высмеивал НЭП. Прошло время, НЭП осудили, а Берзина публикует журнал «Звезда».

— Случайно наткнулся на его пьесу «Эликсир молодости», но прочесть не успел. Срочно нужны были материалы для политзанятий о смерти Куйбышева, который так таинственно и скоропостижно скончался, и именно в «Звезде» нашел толковый, политически выверенный некролог.

Опять Берзин… Еще на странице 317 он был окончательно осужден как враг народа. Кроме того, Федор Петрович «Звезду» на дом не брал. Кто же тогда уничтожит «Эликсир молодости»? Работники библиотеки.

— В смерти Куйбышева партия тайны не усматривает, — возразила Ляля. — Он отдал последние силы на борьбу с байско-кулацкими врагами и умер от разрыва сердца в своем кабинете.

— Чижуля, я прибыл домой перевести дух. Разговоры на повышенных тонах не по мне. В Пушкине идут партчистки.