— Как меч. Обоюдоострый, между прочим.

— Ты вчера на ночь какой-нибудь фэнтэзи начитался, — хмыкнула Влада.

— Я теперь художку читать вообще не могу — в ней все не так, как в жизни, все напридумывано.

— Я тоже, — тихо ответила Влада и замолчала.

— Ты за хвостом следишь?

— Вроде нет ничего.

— Значит, пронесло. Поедем к нам?

— Нет, я сегодня маме обещала помочь по хозяйству, и так не успеваю. Отвези меня домой, хорошо?

— Плохо, — буркнул Стас, однако на ближайшем перекрестке повернул в сторону Владиного дома.

— Ты уже разработал новый план?

— Подожди, не сбивай… У меня мелькнула какая-то мысль, очень ценная, но я никак не могу ее вспомнить…

Влада помолчала секунд пятнадцать, потом не выдержала.

— А о чем мы говорили, когда у тебя мелькнула гениальная мысль, не помнишь?

— Ты сама прекрасно знаешь, о чем мы говорили.

— Мысль возникла на пересечении того, о чем мы говорили, и того, о чем ты в тот момент думал. О чем ты думал?

— Я все время думаю о двух вещах — о тебе и о том, как нам с тобой освободиться.

— Базар у нас был про то, что мы для Кукловода — то ли натасканные шавки, то ли меч, причем обоюдоострый, с которым ему не хочется расставаться. Но это не мешает Кукловоду нас подставлять.

— Так, так… А до этого?

— Что он за нас боится, потому что вложил в нашу подготовку много средств. А еще раньше мы говорили, что…

— Молчи, женщина, твой праздник — восьмого марта, — перебил Владу Стас. — Сейчас, сейчас… Много средств…

Пока Влада раздумывала, обидеться ей или нет, Стас успел вспомнить свою умную мысль.

— Ага, вот! На нашу подготовку Кукловод затратил много средств. Потому что разработка специального программного обеспечения для тренировок стоит дорого, очень дорого! Ты где-нибудь читала или слышала о виртуалке, в которую мы играли?

— Нет. Это какой-то новейший хард и софт.

— Именно! И хард, и софт! То и другое не берется из ниоткуда. И вряд ли Кукловодов разработал и изготовил замок-тренажер сам! Логично?

— Логично. Значит, в Ленинград летишь не ты.

— Какой Ленинград?

— Продолжай. Это я так, к слову.

— А значит, хард — в данном случае многопроцессорный сервер — он должен был где-то купить.

— Ну и что? В Москве сотни фирм, продающих компьютеры и серверы.

— Продающих компьютеры — сотни, а вот мощные серваки — извини, тут счет идет на десятки, а сами серверы — на штуки в месяц.

— Ты хочешь выяснить, кто покупал что-то экзотическое — когда? Последние два месяца, последние шесть, последние два года?

Стас некоторое время молча крутил баранку.

— Хорошо. Тогда начнем с софта. Программа создания той виртуальности, в которой мы тренировались, — уникальна?

— Принято.

— Если бы она была разработана крупной западной фирмой, об этом и в Интернете трезвонили бы, и во всех журналах писали бы, пуская слюни и захлебываясь от восторга. Логично?

— Вполне.

— Значит, разработали софт у нас. Правильно?

Стас ждал подтверждения, но Владе надоело ему поддакивать. Подумаешь умник. Она и сама могла бы догадаться, если бы думала над этим.

А над чем она все это время думала? Злилась на Стаса за то, что все опять сорвалось, и оплакивала свою молодую жизнь? А вот Стас даром времени не терял.

— Людей, способных разработать такое, считанные единицы. Такого человека можно вычислить достаточно просто, не привлекая для этого бригаду следователей, — сказал Стас, не дождавшись ответа.

— И объяснить этому козлу, на кого он работал и во что по его милости мы вляпались.

— Ну и что он потом, по-твоему, станет делать?

— Как что? Пойдет в милицию и расскажет, для чего Карабас использовал разработанное им уникальное программное обеспечение.

— Или не пойдет — если он сознательно работает на Карабаса.

— Или если Карабас и есть программист.

— Не думаю. Вряд ли.

— Почему?

— Ну… Не похож он на программиста.

— Убедил.

Стас бросил на Владу косой взгляд.

— Я… У меня пока нет аргументов, но я уверен — Карабас и Программист — люди разные.

— Допустим. Дальше-то что?

— Мы можем найти Программиста и в зависимости от обстоятельств или выйти через него на Кукловода и убить его, или… убить обоих.

— Программиста за что?

— Если они работают вместе, их и убирать нужно обоих. Они оба все про нас знают.

— Вот на этот раз мне возразить нечего. Только это сделаешь ты, ладно?

— Сделаю. И не пожалею — ни их, ни о том, что сделал.

— Их не нужно жалеть — ведь они ж никого не жалели? — нараспев продекламировала Влада.

— Ты всерьез или ёрничаешь? — не понял Стас.

— Всерьез. С Серьёзом и прочими сволочами разве можно шутить?

Влада смотрела на тонкую шею Стаса и торчащие в стороны уши.

Ну почему он такой некрасивый? Был бы хоть чуточку привлекательнее — может, она в него и влюбилась бы. А так… Только бы вырваться из лап Карабаса. Тогда начнется совсем другая жизнь, без Стаса и без «стрелялок» в реальности. Да и в виртуальности ей вряд ли когда-нибудь захочется стрелять, даже в монстров.

— Чтобы наверняка освободиться от рабства, мы должны через Программиста выйти на Карабаса и убить его. И не только его, но и Программиста и, возможно, Горчичника. Он тоже знает про нас. Если ты видишь другой выход из ситуации — предлагай.

Влада задумалась.

Все варианты с милицией отпадают. Бог с его милосердием и состраданием их, может, еще и простит, а вот прокурор за убийство своего коллеги — никогда. Взывать к совести Карабаса тоже бесполезно. Вообще на какое-либо человеческое его чувство рассчитывать не стоит. Стас справ: единственный для них способ сорваться с крючка — убить удильщика.

— Согласна. Мы с тобой — марионетки, не могущие разорвать ниточки, с помощью которых ими управляют, — подытожила Влада. — Любая попытка оборвать их означает для нас тюрьму. Единственный выход — убить Кукловода и его шефа. Ниточки останутся с нами на всю жизнь, но за них некому будет дергать.

— Какие мы молодцы! — восхитился Стас. — Со стороны Программера, Кукловодов опасности явно не ожидает. А значит, при всей его предусмотрительности не предусмотрит контрмеры! Это — реальный для нас шанс убить паука и вырваться из паутины!