По истечении двух часов инспектор и сержант совершенно выбились из сил. Следственный эксперимент полностью провалился, это признавал даже Киркби. Оливия, пристыжённая, побледневшая, посылала сержанту извиняющиеся взгляды, и тот отвечал на них еле заметными для посторонних суховатыми кивками. Инспектор был настолько зол, что кончик его длинного носа покраснел, а на скулах выступил румянец.

– Что ж, я благодарю всех за помощь и приношу свои извинения, что потратил ваше драгоценное время, – поклонившись, произнёс он, не глядя ни на кого. – Искренне прошу вашего прощения, мистер Крэббс, что доставили вам хлопоты. Мы с сержантом удаляемся. Ещё раз прошу прощения, – Оливер поклонился, сделал Киркби знак и оба полицейских покинули мастерскую.

Когда двери за ними закрылись, Матиас Крэббс в сердцах хлопнул ладонью по шаткому столику. Спиртовка, жалобно зазвенев, опрокинулась, и из неё натекла целая лужица прозрачной жидкости, но хозяин Гриффин-холла этого даже не заметил.

– Видеть больше не желаю в своём доме этих полицейских! – громогласно заявил он. – Придётся поднять старые связи и обратиться к суперинтенданту, в этом их, в Скотланд-Ярде. Устроили тут… балаган, – и он ударил тростью в пол.

Близнецы стояли рядом друг с другом, их лица были печальны. Остальные тоскливо переглядывались, не зная, что делать дальше, и только тётушка Розмари сидела неподвижно, вперив отрешённый взгляд куда-то в пустоту и безупречно выпрямив спину, как её когда-то учила гувернантка, словоохотливая мисс Ликок с острова Джерси. Пожилая леди с грустью вспомнила свою наставницу, осознав, как же много лет прошло с тех пор, и как неумолимо время, которое будто прожорливое чудовище стирает всё прошедшее, лишь иногда милостиво оставляя обрывки воспоминаний и обломки вещей, принадлежавшие тем, кого уже не встретить.

– Мне пришло на ум кое-что любопытное, – рассеянно проговорила она негромко, но в тишине мастерской, наполненной в этот момент только трепетом свечного пламени и дыханием засыпающего моря, слова пожилой дамы различили все, кто там находился. – Я кое-что вспомнила, пока мы плясали под дудку инспектора. Кое-что такое, что не сразу бросается в глаза.

– Может быть, вы поделитесь с нами своими наблюдениями, мисс Сатклифф? – вкрадчиво спросил Джереми Эштон, изображая вежливое внимание.

– Можно узнать у Симмонса, вдруг инспектор ещё здесь. Мне кажется, вам нужно… – начала было Вивиан, но тут тётушка Розмари пришла в своё обычное сварливое состояние и рявкнула:

– Что мне сейчас нужно, так это чашку чаю. Подумать только, два часа без устали то и дело вскакивать на ноги и выполнять все приказы инспектора, будто я дрессированный щенок! Не понимаю, Матиас, как ты мог позволить такое в собственном доме. С меня довольно! Тут невероятно холодно и сыро. Я вся заледенела. Оливия, будь добра, проводи меня в библиотеку, к камину, и распорядись насчёт чая, а то я что-то совсем выбилась из сил, – и тётушка Розмари властно подозвала её к себе, а когда девушка подошла к ней, оперлась на её руку и тяжело встала с низкой скамьи.

Проходя мимо остальных, пожилая дама продолжала бормотать себе под нос: «Мне нужно подумать, хорошенько подумать о том, что я видела тем вечером». Оливия в этот момент слегка сжала её хрупкое запястье, чтобы тётушка Розмари угомонилась и перестала так безбожно переигрывать.

Филипп, хорошо знающий сестру, тем не менее прошляпил самый важный момент – Оливия, бережно поддерживающая тётушку, вышла вместе с ней из мастерской и отправилась в библиотеку, прямиком к ловушке для убийцы, и сердце её билось так громко от предвкушения разгадки, что его стук отдавался у неё в ушах.

Сюда, в библиотеку, не долетал ни единый звук. Гриффин-холл был построен ещё в те времена, когда знали толк в настоящем уединении. Размеренно тикали большие напольные часы, и с каждой секундой Оливии казалось, что в их тиканье чувствуется что-то угрожающее. Высокое кресло стояло у самого огня, гобеленовая сумка тётушки Розмари покоилась рядом, на маленькой скамеечке для ног.

Убедившись, что всё сделано, как надо, и её ни в чём не заподозрить, она выскользнула из библиотеки через неприметную дверь и отправилась в гостиную, к остальным гостям.

Здесь недавно о чём-то жарко спорили, лица всех присутствующих выглядели разгорячёнными. Только Эштон и Вивиан были безмятежны, словно их укрывала незримая пелена, отделяющая молодых людей от всего остального мира.

– Тётушка Розмари устроилась в библиотеке и, кажется, задремала. Я погасила лампы, чтобы она могла отдохнуть, – сообщила Оливия негромко.

Себастьян Крэббс озабоченно взглянул на неё и покачал головой:

– Старушка начинает сдавать. Ей нужен кто-то, кто будет приглядывать за ней.

– У нас в Калифорнии для одиноких пожилых дам есть превосходные пансионы, – лучезарно улыбаясь, сообщила Вивиан, услышав, о чём они беседуют. – Они там целыми днями играют в бридж, занимаются оздоровительной гимнастикой с инструктором, делятся воспоминаниями и питаются лёгкой пищей. В общем, отлично проводят время.

– Не хотел бы я попасть в такое место, – мрачно заметил Себастьян и залпом выпил оставшееся в бокале виски. – Прошу меня извинить, – он довольно неловко поднялся на ноги, – вечер был утомительным, и я хочу подняться к себе.

Джереми Эштон потянул носом.

– Вам не кажется, что пахнет дымом? – спросил он насторожённо.

– Должно быть, прислуга плохо вычистила камин, – сварливо ответил Матиас Крэббс. – Говорю же, эти полицейские взбудоражили весь дом, и у горничных всё из рук валится. Я не премину указать суперинтенданту на непрофессионализм инспектора Оливера, который своими действиями доставил мне столько хлопот.

Все принялись принюхиваться.

– И правда, пахнет дымом, – заметила Вивиан и почти неосознанно придвинулась ближе к Джереми Эштону, присутствие которого дарило ей непривычное чувство защищённости и покоя.

– Запах усиливается, – сказал Филипп и с подозрением и укоризной посмотрел на сестру.

Оливия послала ему недоуменный взгляд, а сама подумала: «Вот оно! Начинается!»

Филипп и Джереми Эштон подошли к дверям и выглянули в коридор, едва не столкнувшись головами. Запах дыма и чего-то горелого стал намного отчётливее, и Вивиан прикрыла нос ладошкой. Матиас Крэббс торопливо дёрнул за сонетку, вызывая Энглби.

– В коридоре очень дымно, – отрывисто сообщил Филипп, доставая из кармана платок и закрывая им нос. – Думаю, нам всем нужно отсюда выйти.

Он вернулся за Оливией и, взяв её за руку, потащил за собой. Все торопливо вышли из комнаты и столпились в коридоре, который быстро наполнялся удушливым смрадным дымом. Пахло горелым, откуда-то послышался низкий гул.

– Это пожар! Настоящий пожар! – истерично воскликнула Вивиан и схватила Джереми Эштона за руку.

– Дым идёт из мастерской, – сообщил Себастьян. – По-видимому, свечи не затушили, как следует.