– Он умрет от голода?

– Вовсе нет. Мы пробовали, и знаешь, что вышло?

Кати замотала головой.

– Он выбрался и отправился искать еду сам, пожирая все, вообще все на своем пути. В тот раз мы смогли его остановить, грубо говоря – завалили едой, но представь, что бы произошло, если бы не получилось? Если бы он добрался до города? Сколько бы тогда людей погибло? Сотни? Тысячи? Не важно. Как бы то ни было, мы его удержали, и я собираюсь удерживать его и дальше. Это не какая-то свалка, это защитный барьер, который сможет остановить его хоть на какое-то время. И плевать я хотел на то, что там вопит Джулия Папильон. Ставки слишком высоки, чтобы ее слушать.

– Но… – Кати прикусила губу. Она и подумать не могла, что у владельцев свалки может быть своя правда. Причем такая правда, которая и в голове-то не укладывается. – Разве вы не пробовали его… убить?

Ей совсем не понравилось, как это прозвучало, но слова уже сорвались с языка.

– Конечно пробовали, – с горечью сказал Рольф. – Еще как пробовали. Но его не берет никакой яд, он жрет его целыми грузовиками. Он не горит. Мы даже пытались его взорвать, но он снова собирался, еще больше и еще прожорливее.

– Но вы не сможете сдерживать его вечно! Что будет, когда он станет таким огромным, что даже этой свалки ему будет мало?

Рольф ответил не сразу:

– А вот об этом я стараюсь не думать. Надеюсь, к тому времени я уже буду в могиле… Ну вот, теперь тебе есть что рассказать своей подруге Джулии. Если она, конечно, станет тебя слушать и если она тебе поверит.

Кати стиснула зубы. Джулия? Может, и поверит, а может, и поднимет на смех. Но на самом деле Кати должна была рассказать обо всем этом вовсе не Джулии, а другой своей подруге. Той, что живет в зачарованном лесу. У Ивы наверняка бы нашлось решение, Ива бы точно знала, что делать… Но где она сейчас? Бегает, поди, по лесу и знать ничего не знает. Она, наверное, уже и забыла о своем обещании…

– Ну что, пойдем? – сказал Рольф. – Если ты насмотрелась. А то становится прохладно. Не хватало еще, чтобы из-за меня ты простудилась.

Кати вздрогнула и огляделась. Серые тучи висели прямо над головой, ветер гонял по крыше колючую поземку, а с неба…

– Снег, – сказала Кати, протягивая ладонь кружащим вокруг снежинкам. – Пошел снег.

– Она здесь. – Джулия указала на ярко-красный седан, припаркованный у стены здания. – Это машина ее отчима, я запомнила номер.

На самом деле, Иве не нужно было подтверждение. Она и так знала, что Кати рядом, чувствовала, как бьется от страха ее сердце. Но кроме того, она чувствовала биение и другого сердца – огромного, сильного, черного… Сердца, что гонит по неведомым артериям и венам не кровь, а одну только злобу. Каждый его удар заставлял Иву вздрагивать, и все, что ей сейчас хотелось, – это развернуться и бежать отсюда со всех ног. Бежать так, будто за ней гонятся все самые злобные, самые опасные твари и чудища Большого Леса. Но она осталась на месте. Осталась потому, что понимала, что от этой твари не спасут даже самые быстрые ноги, а еще потому, что где-то глубоко, на самом дне океана черной злобы она почувствовала что-то еще. Боль. Крошечный уголек, тлеющий в непроглядной тьме. Но он там был, и Ива не могла пройти мимо.

Через высокую дверь они вышли в длинный коридор со стенами, выкрашенными в тошнотворный оттенок желтого, и с неестественно яркими белыми лампами. От этого света у Ивы сразу заболели глаза, как если бы она слишком долго смотрела на солнце. Но здесь свет был неправильный – холодный и мертвый. Так светятся гнилушки или тонкие бледные грибы в подземных пещерах, но в тысячу крат сильнее.

По обе стороны коридора выстроились двери из фальшивого дерева, отличающиеся друг от друга лишь табличками с номерами. Иве это показалось странным и не понравилось. В Доме Матушки при всем желании не сыщешь двух одинаковых дверей.

– Куда теперь? – спросила Джулия. – Будем проверять кабинеты по очереди или есть другие идеи?

Ива бесшумно прошлась по коридору. Время от времени она останавливалась и замирала, к чему-то прислушиваясь, но не говорила ничего. Неожиданно из-за одной из дверей раздался взрыв громкого хохота. В тот же миг Ива оказалась рядом и жестами подозвала Джулию и Салазара. Те, хоть и старались ступать как можно тише, все же производили не в пример больше шума: пол скрипел под башмаками, а Салазар еще громко сопел. Ива напряглась, но люди за дверью – трое мужчин, судя по голосам, – были слишком увлечены беседой и ничего не заметили. Разговаривали они о кораблях: во всяком случае, Ива так решила, выцепив из беседы слова «корма» и «буфера».

– Это он, – зашептала Джулия. – Ее отчим. Этот мерзкий голосок я узнаю из тысячи.

Салазар кивнул, подтверждая ее догадку. Воодушевленная поддержкой, Джулия шагнула к двери, очевидно намереваясь распахнуть ее настежь, но Ива удержала ее за рукав.

– Но…

– Ее там нет. Она… выше. На другом этаже.

– Откуда ты…

Голоса резко стихли. Ива тут же задержала дыхание, то же сделали Салазар и Джулия. Но поздно. С той стороны послышался скрип отодвигаемой мебели, а затем кто-то громко спросил:

– Мне показалось или за дверью кто-то есть?

– Да это девчонка моя, наверное. Закончила наконец чаевничать с шефом. А войти боится.

– А чего бояться-то?

– Да кто же ее знает? Она вообще немного того, со странностями.

Послышались тяжелые шаги, а мгновение спустя дверь распахнулась вовнутрь, и перед Ивой возник коренастый седой мужчина.

– Да входи ты, не бой… – Мужчина замолчал, уставившись на Иву. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать увиденное. – Погоди-ка… Герб! Тут не твоя девочка. Тут какая-то другая девчонка.

За его спиной замаячили еще два силуэта.

– Точно. Другая… Ты вообще кто такая? Откуда ты здесь? Да еще и не одна…

Но тут заговорил неприятный тип с визгливым голосом.

– Стойте! Да я же знаю эту, с синими волосами! Она из этих активистов, что нам работать мешают! И мужик этот тоже с ними был, сам видел его с плакатом. Какого хрена?

– Мужик? Доктор Салазар?!! Но… Что вы здесь делаете? Что-то случилось с Лаурой?!!

Ива не понимала, что происходит, как, впрочем, и остальные, но одно было ясно – ситуация полностью вышла из-под контроля. Все только и делали, что таращили глаза и сыпали бессмысленными вопросами. Первой опомнилась Джулия. Окинув взглядом окончательно сбитую с толку мужскую компанию, включая лепечущего невесть что Салазара, она рявкнула неожиданно громким и звонким голосом:

– Да заткнитесь вы все!

И это сработало. Тишина наступила так внезапно, словно бы кто-то попросту выключил звук. Мужчины застыли, раскрыв рты, изумленно глядя друг на друга, но в большей степени – на Джулию. А та шагнула вперед, ткнула пальцем в грудь типа с визгливым голосом и сказала все так же громко и четко: