— Тем хуже.

С отдаления донеслись разрозненные, ослабленные отзвуки. Узнавание дописало выпавшие ноты, выстроило их в чёткий рисунок. Старая, с отроческих ещё лет, баллада Мелана.

Тоска по тому, что уже потеряно, и тому, чего только предстоит лишиться, давит на горло. Трей обнимает побратима, как полжизни назад, в замковом лазарете.

Каждый знает мысли другого.

Вне сомнений, Огнёвке было о чём спросить, но возможности к тому оказались крайне ограничены, и маг предпочёл не тратить иссякавшее дыхание на вопросы.

А вопросов было ох как много. Хотя бы такой: какого нарлага Магистр посреди самого что ни на есть рядового доклада почернел глазами и сгрёб его, Огнёвку, за ворот.

Ответа не было и у шести других присутствующих при том магов. Посему первые секунды никто из них не сделал и движения. Неподвижен был и сам Магистр, что, стоит заметить, мудрено, учитывая, что соратника он удерживал одной рукой на отлёте, как нашкодившего щенка за шкирку.

Положение рыжего мага усугублялось тем, что ноги его на добрых два фута не достигали до земли. Он сделал попытку освободиться, но с таким же успехом пальцы обычного человека пытались бы разомкнуть склёпанное кандальное кольцо. В этот самый момент в кабинет ворвался Трей, на бегу формируя заряд силы и выкрикивая, между прочим, что-то до крайности нецензурное, из тех вещей, что не выговаривают на друзьям, ни командирам, впрочем, сквозь усиливающийся шум прибоя в ушах Огнёвка не целиком расслышал.

Магистр не переменил ни позы, ни выражения, только Трея и других магов смело с мест и распластало о стену (за исключением Огнёвки, он-то висел по-прежнему, хотя со всё возрастающим желанием предпочёл бы присоединиться к остальным). Коли б не преграда, летели бы и дальше.

Придавленные силой Магистра, маги не могли и шевельнуться, и тут уж собственные невесёлые перспективы встали перед Огнёвкой в полный рост. По-всякому он мог представить свою кончину, хоть никогда и не увлекался подобными фантазиями, но уж точно не предполагал, что завершит свои дни в мирной обстановке магистерского кабинета посреди недосказанного доклада, да при совершенном недоумении, за какие такие провинности его постигла сия участь и что за демон вселился в командира, со спокойствием выслушивающего самые чёрные вести.

Сквозь густеющую темноту он увидел, что растворившийся проём двери заполнен светом, не таким, какой бывает от обилия свеч или при ясной погоде.

Каждый в Телларионе видел силу хранительницы в действии. Но сейчас это была концентрированная энергия: она не рассеивалась в пространстве, а напротив, замещала пространство собой. Трей рванулся из-под пресса обездвижившей его воли. Так легко было увидеть, как яблоневым лепестком отлетает окутанная сиянием фигурка, смятая и растерзанная скверной.

Но она шла, пересекая невеликое пространство кабинета, и это не было похоже на простое приближение, это было похоже на поединок двух разнонаправленных сил. И, вопреки мрачному предубеждению, клубившаяся вокруг Магистра тьма выцветала, истаивала, становилась прозрачной, как дым, покуда не исчезала вовсе, вытравленная белизной, что слепила глаза. Фигуры искажались, истончались в сиянии, покуда оно вовсе не поглотило всё, бывшее в эпицентре.

И почти тотчас угасло, померкнув внезапно и бесследно. Оставив по себе слезящиеся глаза и ложное впечатление о том, какое всё вокруг стало тусклое и тёмное.

Хрипя помятым горлом, Огнёвка обвалился на пол. Магистр, словно пробудившийся посреди прогулки сомнамбул, смотрел на собственную руку, вытянутую и воздетую. Рука Дианы, в свою очередь, касалась его плеча, и хранительница отняла свою ладонь, едва Магистр перевёл на неё взгляд, замедленный, но уже, без сомнения, осознанный, и отступила на шаг. В тонком зрении сила её, так недавно и так мощно пылавшая, сейчас виделась лишь лёгким и всё убывающим свечением.

Проверив, на месте ли скула, по которой точно молотом приложили, Трей отлепился от стены. Вслед за ним отмерли остальные, сцена пришла в движение. Трей мимоходом успел заметить, как Демиан оперся рукой о письменный стол.

Прежде, чем кем-либо было произнесено хоть слово, Трей помог подняться оклемавшемуся Огнёвке и уже у дверей со значением поглядел на понятливо собравшихся на выход магов.

— Само собой, — глухо сипнул Огнёвка, с неприсущей ему деликатностью сдерживая кашель.

Спустя мгновение, заперев закрывшуюся дверь, Трей на секунду навалился на створку ладонями, переводя дух. "Само собой"... Никто из свидетелей случившегося не произнесёт ни слова, да и вопроса не задаст... но сегодня Магистр подошёл к черте невозврата. И переступил бы её, и в том, что ему не позволили это сделать, была заслуга не Трея. Грань и Бездна!

— Благодарю, — обезличенно обратился Демиан, не глядя в сторону Дианы. — Но более не подвергайте себя опасности.

— Боюсь, мы давно не в том положении, чтобы поступать благоразумно, сударь, — ответила Диана прохладно. — Каждый исполняет свой долг так, как разумеет.

И покинула несущий следы разгрома кабинет, как на светском приёме держа голову и спину, а края подобранных юбок ни разу не коснулись чернильных и киноварных луж, словно отмечавших на полу и коврах места, где пролилась кровь вынесенных прочь жертв.

— Однако!.. — крякнул Трей, когда дверь аккуратно закрылась.

Демиан, наконец, опустился в кресло, тяжело опираясь на подлокотник. Кажется, у него кружилась голова.

— Это не должно повториться. — Голос, вопреки состоянию, у него оставался твёрдым, даже жёстким. И прежде, чем Трей успел решить, что сказанное имело отношение исключительно к срыву Магистра, прибавил фразу, однозначно указывающую на то, что Трей всё превратно истолковал. — Если понадобится, лично вывезешь её в Кармаллор. В Хетань, Каста-Алегру, Синар... да хоть за океан.

— Она права, — решился вступиться Трей. — Ты не можешь запретить ей...

— Запретить подставлять себя под удар? — резко уточнил Демиан. — Ошибаешься. Могу. И даже более того — должен.

— Дем... но ведь Диане удалось. Ей единственной удалось. Ты сам говорил когда-то, что тебе необходима её сила, чтобы сдерживать Пламя.

— Я ошибался, — отрезал Демиан. — Так уж выходит, что во всём, что связано с нею, я поступаю неверно.

Трей ещё не заговорил, как Демиан, не поднимая взгляда, жестом остановил его непровозглашённые возражения:

— По-твоему, когда я держил Огнёвку за горло, я видел перед собой старого друга? — Склонив голову, Демиан смотрел на опущенные на колени кисти. Пальцы едва заметно подрагивали. — Я видел цель... Сегодня герцогиня остановила меня, и тем спасла две души. Но удастся ли в иной раз? Кто даст точный прогноз? Во всяком случае, не мы. — На утомлённо склонённом лице Магистра появилась улыбка, и, видят боги, это нравилось Трею ещё меньше, чем всё сказанное прежде, — настолько далека она была от веселья. — Впрочем, некто способен и на такое. Всё, о чём она говорила, случилось.