минуточку, кто? Правильно, никто. Подумаешь, сбросит стресс с разными мудаками в захудалому кафе. Не сотрется ведь. С*ка-а-а-а. Не стоило представлять подобное. Нехрен Тарановскому околачиваться возле его девочки. Нехрен. Как же она его взбесила, не передать словами. Просил ведь, предупреждал являться по первому требованию. Ну что же, сама напросилась.

Глава 11

Я со злорадством отключила телефон. Нет, ну а что? Целый день ждала его звонка, ничего не планировала, никуда не ходила: вдруг мы захотим чего-нибудь вкусненького или экзотического, а то и вообще, можем обнаглеть настолько, что потребуем творожную запеканку в шесть часов утра. Запеканку!!! Мать вашу!!! В такую рань. Да! И это ещё не предел извращенной фантазии Студинского. Лучше бы принуждал к сексу. Хотя… совру. Меня и принуждать не стоит. Но всё равно, было бы проще, если бы ограничились постелью. Как любит говорить Тимохина: «по***лись – разбежались». Но всё не так просто. В том-то и дело, что за прошедшую неделю у нас не доходило до полноценного секса. Так, в основном баловство и в основном на работе. А там не слишком разбежишься. Но именно от таких мгновений я кайфовала больше всего. Было в них что-то интимное, сугубо наше, личное. Когда на первом месте «не взять», а «отдать». И это сбивало с толку, заставляло томиться в ожидании «того самого», когда мороз по коже и по сердцу дрожь. Когда настолько растворяешься, становишься одним целым, что ничего не важно, лишь бы быть в этот момент вместе.

Егор гонял меня по городу, нагружая мелкими, несущественными поручениями, целью которых было унизить, проучить, разозлить. Даже Валентин стал на мою защиту, напомнив другу, что в обязанности секретарши не входит весь тот бред, которым меня пытались добить. А я не жаловалась, мне только на руку, ведь появилась возможность сдать все анализы и пройти комиссию в больнице ни перед кем не отчитываясь.

Ситуация с Михеевой была неоднозначной. Она то появлялась в офисе, заседая на полдня с Егором в кабинете, то куда-то пропадала. В принципе, ничего не изменилось кроме одного существенного «но» –  активная демонстрация их отношений заметно поубавилась. Было ли это связанно со мной или с катастрофической нехваткой времени у самого Егора не знаю. Не спешила особо делать выводы по этому поводу, только факт оставался фактом – начиная с пятницы, обо мне напрочь забыли. И в субботу... И в воскресенье... Конечно-о-о, в выходные можно с одной, в будни – с другой. Супер! А ты сиди, неврастеничка, вздрагивай от каждого телефонного звонка и жди с моря погоды. 

В общем, сорвалась.

Не стремилась ломать Егоровскую систему и лезть на рожон. По-нормальному хотелось. Так нет же, нам всё и сразу. А хо-хо ни хо-хо? Пускай теперь поищет, диктатор хренов. Пока дойдет до «Аиста» я уже буду дома.

— Лид? — на крыльцо выглянул именинник. — Давай к нам, хватит трепаться по телефону.

— Иду, иду. — Я прошла за ним в красиво украшенный зал и возобновила общение с нашими общими знакомыми.  

Помимо меня, Тимохиной, и троих одноклассников, с которыми Серёжка до сих пор поддерживал связь, ещё присутствовали коллеги по работе и близкие родственники. Это была и вечеринка, и семейные посиделки в одном лице. Вот так просто взять и уйти, толком не поздравив друга – было бы не только не красиво, но и не правильно.

Наташа ни на минуту не отходила от Серёжки. Как он бедный выдерживает? Я и подарок толком не успела вручить, как она потащила его танцевать. Пришлось развлекаться в компании неугомонного  Шафарова (того самого, что активно драл девку через стенку в общаге) и верной подруги.

— Лидочка, ну так как на счёт выпить? — стоило вернуться за стол, как Шафаров возобновил заигрывания.

— Я не пью.

— О! Не порядочек. А что так?

— Слишком буйная, когда выпью. Буквально неуправляемая. 

— А-а-а… Ну тогда салатика отведай. Картошечки, рыбки. Ты ешь, ешь, а то что-то бледная. Хочешь, поухаживаю за тобой? Нет?.. Тогда, может, потанцуем?

И так целых десять минут. Кошмар. Серёжкин папка, заметив, что Шафарова, мягко говоря, развезло раньше времени, забрал его к себе на пару слов и начал чем-то грузить. Мне всегда нравился дядя Дима. Воспитанный, культурный, конкретный такой мужчина. Не зря работает на кафедре «Уголовного права». Но и слишком правильный. Честный. Был бы понаглее – давно бы стал деканом. Мама Серёги, Любовь Александровна, порхала вокруг столов, интересуясь, всего ли всем хватило, есть ли какие-нибудь пожелания. Она с первого класса верила, что её сын и я обязательно поженимся. Ага. Поженимся. Я тоже в первом классе много о чем мечтала. А потом и в старших классах, и на выпускном, и после университета. А жизнь по-своему завертела, закружила, наплевав на всё и на всех. 

— Лидочка, ты кушай, кушай. — Тётя Люба замельтешила позади меня, придвигая поближе заливную рыбу. — Совсем ничего не ешь. Рассказывай, давай, чем занимаешься, как отец? Серёжа говорил, ты работаешь со Студинским?.. Я так рада за тебя. Быть в его команде весьма престижно. Слышала у него строгий отбор. Я всегда знала, что ты далеко пойдешь.

Я только натянуто улыбалась, ограничиваясь короткими фразами. Даже не знаю, что хуже: компания Шафарова или тёти Любы.

— Мам, не приставай. Дай человеку отдохнуть. — Рядом замаячил мой спаситель. 

— Скажешь ещё, — обидела женщина. — Мы с Лидочкой давно не виделись, мне всё интересно.

— Я тоже с ней давно не виделся, так что позволь, я украду её ненадолго, — и протянул руку, предлагая потанцевать. В этот момент со сцены зазвучала песня Жени Белоусова «Девчонка-девчоночка» и многие гости потянулись на танцпол.  

Слава Всевышнему, лучше танец с Тарановским, чем скальпирование вживую.

— Серёж, а тебя не придушат? — выцепила из толпы танцующих недовольную Наташку.

— Я именинник, мне можно. Тем более, мы не делаем ничего плохого. Ты мой друг, нас многое  связывает, — ответил он, обнимая меня за талию.

— О да! — рассмеялась, вспомнив наше скандальное детство и постоянные драки. — Есть что вспомнить и детям рассказать.

Танцевали спокойно. Со стороны Тарановского никаких поползновений. Зря я тогда в универмаге набросилась на него. Только лишний раз убедилась, что человек отпустил ситуацию и пошел своим путем.

— Лид, — я посмотрела на него, удивившись серьёзному выражению лица.  — У тебя всё хорошо?

— Да. А с чего ты взял,