что нет? — фальшиво рассмеялась и тут же осеклась, заметив у входа, взволнованную Илонку. Она энергично  жестикулировала, кивая на то на телефон, то на дверь и мне неожиданно поплохело. — Серёж, извини, Илона зовет. Я сейчас.

Тимохина схватила меня за руку, оттащила в дальний угол и наклонилась как можно ближе к уху:

— Лидок, ты это… только не злись. Там такое дело…

— Что случилось?

— Сюда едет Егор! — вывалила одним махом, зажмурившись.

— В смысле? Ты откуда знаешь?

Она молитвенно сложила руки и я взорвалась.

— Кто тебя просил, Илон? 

— А что я не так сделала? Подумаешь, приедет, что тут такого? — начала оправдываться, но по глазам видно, что и сама не слишком уверенна в правильности своего поступка. — Поговорите в непринужденной обстановке.

О, небеса!

— В «непринужденной»? Илон, ты… — я буквально задыхалась, — … ты нихрена не знаешь.

— Это я-то не знаю? — она тоже разошлась, гневно сверкнув глазами. — А кто влюблен по уши и ждет ребёнка? Дура ты, Матвеева, такой шанс упускаешь. Я бы на твоем месте захомутала его и жила безбедно до самой старости.

Ну что же, сама виновата, стоило рассказать об уговоре.

— Когда Егор звонил?

— Минут пятнадцать назад.

Охренеть. В любой момент он может нагрянуть, а я вытанцовываю с Тарановским.

— Лид, не сердись, — Илона попыталась схватить меня за руку.

— Ладно, проехали, мне надо идти. Не хочу попасться ему на глаза.

И развернувшись к проходу… остолбенела, встретившись с пришибленным Тарановским.

Твою ж мать!

— Лида, — удивленно-недоумевающий взгляд на меня, потом на Илонку и обратно, — ты беременна?

Держите меня семеро. Я беспечно улыбнулась, собираясь с ответом. 

— Конечно нет, это я так, к слову, — засвистела Илонка вместо меня, наигранно хихикнув. —  Сам знаешь, лучший способ удержать возле себя мужчину – залететь от него. Вот я и советую Лидке… кхм… короче, Серёжка, какого вообще хрена ты подслушиваешь?

Она налетела на него с обвинениями, а я начала отступать к столу за сумкой.

— Так это правда? — Серёжка шел за мной следом, как на цепи и выглядел весьма удрученным.

— Тебе же сказали, что нет. Извини, мне срочно нужно уйти. Ещё раз с днем Рождения. Счастья, здоровья, любви и всего самого наилучшего.

Я быстро поцеловала его в щеку, стараясь не смотреть в тёмно-карие глаза, попрощалась с теми гостями, что находились за столом и поспешила на улицу. На Илону так и не взглянула. Что сказать, удружила.  

Уже спустилась со ступенек, как кто-то выскочил на улицу следом, а потом прозвучал Наташкин голос:

— Серёж, ты куда?

— Я сейчас, иди в кафе, — рассердился он, бросившись за мной.

Ускорилась. Мимо пронеслось такси. Я запоздало вскинула руку. Черт.

— Лид, подожди, давай поговорим.

Он шел чуть позади, не обращая внимания на Наташкины просьбы немедленно вернуться назад. Я понимала, что разговору быть, его не избежать, но не сейчас. Сейчас нельзя. В любую минуту появится Егор и может всё неправильно понять.

— Серёж, — остановилась, обернувшись, — давай завтра поговорим. Тебя Наташа ждет, — кивнула на кафе, обняв себя за плечи, словно защищаясь от дальнейших расспросов, — друзья, родные. А ты вцепился за обрывки фраз. И вообще, какое тебе дело?

Я действительно недоумевала. Хорошо, допустим, он узнал правду - это его никак не касалось. 

— Ты и в правду беременна, — констатировал он, взъерошив волосы. — Я хорошо тебя знаю, будь это неправда, ты бы так себя не вела.

— Да! Да! Доволен? Тебе-то что с того?

Серёжка удивился.

— Мне? Лид, даже как-то обидно, если честно. Мы ведь друзья. Скажи, он не хочет ребёнка или заставляет сделать аборт? 

— Не неси чушь! Никто меня ни к чему не принуждает! — взбеленилась я. — Это моя правда. Моя тайна. Серёжка, — взмолилась, испугавшись его решительного настроя, — прошу, никому не говори. Умоляю. Никто не знает кроме Илоны и тебя. Прошу-у-у.

Он молчал, переваривая услышанное. Я посмотрела на застывшую на крыльце Наташку и непроизвольно поежилась. На лице Тарановского отобразилось неверие.

Схватила его за руку и крепко сжала:

— Ты можешь не верить, но меня правда никто не принуждает. Егор… он не знает, и я не хочу, чтобы узнал.

— Почему?

— Всё слишком запутанно. Я не могу тебе всё рассказать.

Неожиданно Серёжка перехватил мою руку, рывком притянув к себе и я, потеряв равновесие, буквально упала в его объятия.

— А ты попробуй. Ты же знаешь, мне можно доверять, — взволновано зашептал он. — Не бойся, я никому не скажу, обещаю. 

Я благодарно улыбнулась. От его встревоженного голоса и сквозившего в нем искреннего участия запершило в горле.  

— А теперь признайся, в чем причина? — отстранился, всматриваясь в меня. — Почему ты не уйдешь от него раз всё так запутано? Лида, не бойся меня, говори, не молчи. Он запугивает тебя? Хочешь, морду ему набью, по ментовкам затаскаю? Хочешь? Я ради тебя на всё готов. Только скажи.

— Ну, рискни, — послышалось из темноты, и на освещенный фонарем участок вышел Егор…

У меня сердце ушло в пятки. Это конец... 

— Ну же, чего стоим? — начал наступать Егор, грубо оттолкнув меня от Тарановского. — Бей! — раскинул руки и смерил Серёжку насмешливым взглядом. — Или боишься? Давай, я разрешаю. Посмотрим, на что ты ещё способен помимо…  

Не договорил, Серёжка врезал ему с размаху, и стоит заметить, весьма ощутимо: он пошатнулся, поддавшись назад, но на ногах удержался.

— И это всё? — сплюнул кровь на тротуар. — Признаюсь, разочарован. Даю ещё один шанс. Завалишь на асфальт – она твоя, заберешь себе. Не получится – больше и на шаг не подойдешь. Узнаю – пожалеешь.

— Егор, успокойся! — я повисла на нем, обвив напряженную шею руками. С разбитой губы текла тонкая струйка крови, но лицо - само спокойствие. Сосредоточенное. Всё тело собранное и только бешено пульсирующая на шее вена говорила о титаническом контроле над бушующим внутри ураганом. Он никак не отреагировал на меня.

— Договорились, — процедил Серёжка, и я в изумлении повернулась к нему. Что? Да Егор его скрутит в бараний рог в один миг. Я не то чтобы недооценивала его силы, но… на что способен Студинский, знала не понаслышке. Мне и прошлого раза хватило. Тем более что на нас уже стали коситься прохожие. Только этого