– Ладно, – сказал Сухов.

– Найти бы их, комментаторов, – вдруг помечтал Кирилл, – и рёбра помять.

– Да, – сказал Сухов. И посмотрел на Вангу. Она уже была спокойной. И глаза были спокойными. Чуть холодней, чем обычно. Чтобы не различить, как близко в них клокочет ярость. Это всё больше становилось их личной вендеттой, и это плохо.

– Правда, других комментариев намного больше, – сказал Кирилл. – Хороших. Люди сочувствуют. В ужасе от всего этого.

– Хороших людей вообще больше, – сказал Сухов. Наверное, больше. Только у них не получается сделать, чтобы этот мир перестал быть порой таким поганым местом. Что ж вы, хорошие люди, а? Может, пора проснуться? Хотя бы чуточку раньше, чем клюнет жареный петух.

А их коллеги-федералы оказались более эффективны. Умудрились выехать по одному из правильных адресов. Возможно, им повезло. Возможно, потому что не знали о существовании некоего Дюбы, и младший Пиф не был у них в разработке. Не знали о таких мелочах, как «Вангино колечко» и не забивали себе голову всякой ерундой. Действовали прямо, жёстко и эффективно. Тогда их можно поздравить. Только ведь и они не успели, хоть и оказались в верном месте. Но уже не в совсем правильный момент. Требование известной поговорки выполнено не до конца. Режиссёр сегодняшнего прямого эфира покинул съёмочную площадку, вполне вероятно, незадолго до их появления. И хоть они делают важные лица («сложные щи», как говорит Ванга), им он тоже не оставил никаких значимых следов.

И всё это сейчас неважно. Потому что их отстранили. Их с Вангой только что сняли с этого дела. И сейчас Сухов стоит перед Егорычем и слушает его сожаления. Хотя с гораздо большим удовольствием согласился бы на разнос. Какой угодно жёсткости – хоть в пух и прах, хоть матюгами, хоть в морду!

– Простите, я ничего не могу поделать. Это не от меня, – шеф закатил глаза к потолку, – исходит. Так что… сдавайте им все дела.

Разговор происходил не у Егорыча, в кабинете Сухова. Два вежливых следователя, которых Форель окрестил «Простаком» и «Умником» тоже здесь, собирают в коробки материалы по делу. Все знают о предстоящем повышении шефа, его вроде как даже выводят из-под удара, и хоть Егорыч ничего не может поделать, он не скрывает своего неодобрения происходящего. Следак в нём всё же пересиливает функционера и не одобряет. Ну, что ж, и на том спасибо.

– Может, мне и панель им свою отдать? – пробурчал Сухов.

Умник посмотрел на него удивлённо, Простак усмехнулся:

– Оставьте себе на память, – позволил он.

– А карточка-то какая в центре интересная, – похвалил Умник Эдварда Мунка, и даже было почти незаметно, что он язвит. – Настраивает на рабочие мысли.

Простак позволил себе ещё одну вежливую усмешку, Сухов предпочёл не отвечать. Простаку это не понравилось, и он решил поинтересоваться, взяв одну из книг Форели, так же приложенных к делу:

– Почему вы ему всё-таки доверяете? Почему не допускаете мысли, что он вас искусно водит за нос?

– Теперь это ваша работа, доверять или не доверять, – сказал Сухов.

– Ну-ну, – в глазах Простака даже мелькнуло что-то типа сочувствия. – Нам известно, что у вас с этим Форелью установились… особые отношения, но всё же, а?

– Собирайте побыстрее всё, за чем пришли, и покиньте мой кабинет, – попросил Сухов. Егорыч беспокойно вздохнул.

– Это не конструктивный подход, – заметил Умник. – Алиби он себе мог состряпать какое угодно, башка-то у него варит. Вопрос лишь в том, как он это проворачивает.

– Разве нет? – согласился Простак с коллегой.

Теперь Сухов вздохнул и посмотрел на них насмешливо.

– Нет-нет, вас никто ни в чём не обвиняет, – тут же отреагировал Простак.

– Просто подумайте: главное его алиби в том, что всё это будет потом опубликовано, кто ж станет так себя подставлять, – допустил Умник. – Но ведь, Сухов, что может быть надёжнее такого алиби? Немного на двойную игру смахивает, а?

– Вполне, – оценил Простак. И нахмурился.

– Не думали об этом? – полюбопытствовал Умник. – Я, ребята, ничего не скрываю, он копирует мои книги, мне даже нужна ваша помощь… Что может быть надёжней, чем спрятать вещь на видном месте? Или, к примеру, сблизиться со следственной группой?

Простак посмотрел на него строго, на Умника.

– Лишь в том смысле, что вблизи не увидеть, – тут же отреагировал Умник.

– Он лишь имел в виду, что иногда не мешает расширить взгляд на вещи, – вступился за коллегу Простак.

– Что вы хотите от меня услышать? – вздохнул Сухов. Опять эта усталость, опять это дурное вечное дежавю.

– Вопрос всё тот же: почему Форель больше не в разработке?

– Ну, может быть, потому, что год назад мы всё это проходили? И я задавал именно этот вопрос. Прежде всего самому себе. Тогда Форель был первым в списке моих подозреваемых. Сейчас это не так.

– Год назад, – пробурчал Умник.

– Никто не умаляет ваших заслуг, Сухов, – заметил Простак. Год назад вам удалось раскрыть дело серийного убийцы. Тропарёвского, кажется?

Последний вопрос он адресовал Умнику. Тот кивнул:

– Так точно. Дело закрыто. Главный обвиняемый в местах лишения свободы. Но дело оказалось чуточку шире. И теперь придётся подчищать.

Простак поморщился:

– Я бы не стал так формулировать, – заявил он. – Но завершить начатое придётся.

– С чего намерены начать завершение? – сказал Сухов.

– Мы давно работаем, – заверил Простак. – И если б не обстоятельства, с удовольствием бы продолжили работать, так сказать, в связке.

– Образно выражаясь, – с пониманием кивнул Егорыч. И посмотрел на Сухова. – Давайте, заканчивайте побыстрее. Дела не ждут.

– Да уж, – согласился Умник.

– Я их тут не держу, – Сухов указал на визитёров. Егорыч покивал:

– Вот и ладненько… А колечко своё, мил человек, ты прибереги. Не стоит такими вещами разбрасываться.

Сухов чуть было не взглянул на шефа удивлённо, но мгновенно подавил свою реакцию. Всё же ему пришлось отвернуться. Скрыть благодарную улыбку, которая, конечно, существовала только внутри него. Оба визитёра почуяли неладное и тут же приняли охотничьи стойки.

– Так, о чём речь? – оживился Простак.

– И нечего волком смотреть! – поругал Егорыч Сухова, а потом доверительно поделился с визитёрами: – Как говорится: сколько волка ни корми, а у медведя больше!

Хихикнул своей шутке и направился к выходу, бросив по дороге:

– Аппетит больше! А вы чего подумали?

Дверь за ним закрылась.

– Да ваш шеф – шутник, – хмыкнул Умник.

– Точно, – согласился Сухов. Он давно всё держал под контролем. – Будет, чем на пенсии зарабатывать.