— Никогда не шути над этим словом или над нашей дружбой, — сурово сказала она низким спокойным голосом, твердым как сталь. — Никогда.

Карт оказалось немного, записей вовсе не было, магических книг тоже. Нашлось несколько недописанных заклинаний, в сути которых Эмбра с Тшамаррой разобрались с первого взгляда, горстка старинных зачарованных предметов, добытых из гробниц и тайников (по большей части пряжек, геральдических заколок для плащей — по мнению Краера и Хоукрила, невеликая добыча, но Тшамарра охала и ахала при их виде). А пленников не было никаких.

Эмбра при помощи Дваера превратила незаконченные заклятия в довольно неприятные ловушки для Ингрила или любого другого, кто сунется в логово. А затем перенесла всех четверых обратно на остров Плывущей Пены.

Через несколько мгновений после их исчезновения пепел взметнулся, образовав темное призрачное облако, из которого выступила хрупкая девушка в черном платье с черепом вместо лица. Гадастер осклабился, несколько мгновений осматривал пещеру, задержался полюбоваться на ловушки, заставил Маерлу сотворить заклинание — и исчез.

Пепел взвихрился и снова тихо опустился на пол.

СТАРАЯ ДОМОПРАВИТЕЛЬНИЦА вздохнула.

— Теперь я понимаю, почему Аглирта все равно остается Землей Без Короля.

Флаерос бросил быстрый взгляд на ближайшего стражника, бесстрастно стоявшего у дверей, и прошипел:

— Госпожа, пусть он и не наш король, но все же король! Не оскорбляй его!

Госпожа Ната Орели снова вздохнула и повернулась к другому сидевшему рядом с ней молодому человеку — в короне.

— Я не оскорбляю вашего величества, — жестко сказала она, — я просто говорю правду. Похоже, придворные не часто оказывают вам такую честь.

— Это беда нашего двора, миледи, — сурово ответил король. — И все же скажите: почему вы думаете, что Аглирта на самом деле все-таки не имеет короля?

— Что Сноусар, что вы сами всегда готовы броситься в бой или встать грудью против бед, но у вас никогда не хватает времени на маленькие, но важные для жизни королевства решения. Вы считаете, что все равно победите и для Аглирты каждый раз будет наступать завтра. Короче, вы ведете себя как полководцы, на большее у вас времени не остается… потому нет и управления, потому и народ не хранит вам верности. А без этого ты ничто, напяль хоть сотню корон, и не важно, сколько золота у тебя в сундуках и сколько мечей и копий под началом. Конечно, ваша задача — как слишком часто бывало за последние несколько лет — избавить Аглирту от змеиных прислужников. Но что ты потом-то делать будешь, ты подумал?

— Ну, — замялся король, — нет…

— Ясно. Спасибо. Правда за правду. Очень хорошо, — коротко ответила домоправительница. — Теперь от правды перейду к изложению моего личного мнения. Выслушай, подумай над ним, но не следуй ему, если решишь, что я не права. Поверь, я очень даже могу ошибаться. Будь я королем…

— Да? — Ролин сделал движение, будто хотел снять с головы корону и надеть ее на голову женщины.

— Перестань, — одернула его она. — Я бы не справилась, да и аглиртцы не приняли бы меня — старую, морщинистую чужеземку. Но слушай, король Дворцовый Плащ: будь я тобой, я выгнала бы всех баронов. Оставь должность наместника и сам почаще и наугад посещай замки в Долине — очень важно, чтобы твой приезд был именно внезапным. Встречайся с подданными сам, узнавай их нужды, сотрудничай со жрецами Троих и поставь вне закона поклонение Змее раз и навсегда. Сделай так, чтобы каждый получал по заслугам, чтобы каждый знал, что его жалобы будут выслушаны. Люди увидят, что ты печешься о них, что ты их вознаграждаешь, они не будут думать о тебе как о ком-то далеком и непонятном, как о человеке, которому на них наплевать, в то время как местные бароны их притесняют, угнетают, а порой и жалуют всякими милостями. Короче, ты должен быть им нужен, как и они тебе.

Ролин Дворцовый Плащ смотрел на нее сияющими глазами.

— Именем Троих клянусь: я так и поступлю! Как только очищу страну от Мора и змей!

— Ну вот, — сурово ответила старая госпожа. — В Дарсаре полно правителей, которые дают торжественные клятвы и, главное, горят желанием их сдержать, только вот неотложные дела мешают. Но поскольку этих неотложных дел всегда слишком много и непременно возникает какая-нибудь помеха, то до великих свершений руки так и не доходят.

Ролин вздохнул и кивнул.

— Я вижу, как легко все это может пойти прахом. Флаерос, ты обязан напоминать мне об этом и заставить меня выполнить мои обещания.

Бард поднял брови.

— Я, ваше величество? Вы считаете, что это по плечу одному-единственному человеку?

Повисла тишина, а затем Орели и Ролин разразились смехом. Гвардейцы удивленно поворачивались к ним, глядя, как король и двое чужестранцев из Рагалара хохочут, будто молодежь на пирушке.

Отсмеявшись, все трое встали — старая дама направилась в свои комнаты, а молодые люди пошли к стражам.

— Постель, — приказал Ролин, когда гвардеец широко распахнул перед ними двери.

— Хорошая мысль, — кивнул бард, — мой пятачок пола уже заждался меня.

Сопровождавшие их стражники чуть ли не заулыбались, переглянувшись. С момента своего прибытия бард спал у королевских дверей, чтобы никто больше не осмелился покуситься на жизнь его величества.

Несмотря на быстрый шаг, оба молодых человека не раз зевнули по дороге. Но ни они, ни их охрана ни разу не взглянули в сторону темных ниш, мимо которых проходили.

По большей части там было пусто, но в одной из них стоял старейший Высочайший Князь Аглирты, одной рукой зажимая рот пухленькой служаночке, чтобы никто не услышал ее ахов и вздохов, а другой — шаря в расшнурованном корсете ее платья.

Когда стража прошла, она легонько укусила его за палец и промурлыкала:

— Как хорошо, что вы снова стали самим собой, Грифон. Давайте же теперь играть честно — дайте и мне немного… поупражнять пальцы.

— С удовольствием, — прошептал Черные Земли. — На парапете или в более теплом местечке?

— Думаю, в твоей опочивальне, — прошептала она, прежде чем провести языком по его руке. — В последний раз ты слишком уж прижал меня спиной к холодному камню. Кроме того, я нашла теперь новое применение балдахинным столбикам.

— О? Если так, то стоит попробовать, — сказал человек, которого некогда считали непревзойденным красавцем, и выглянул из ниши.

Коридор был пуст, и он позволил Индауль проводить себя в свою опочивальню. Они проскользнули туда быстро, взявшись за руки, хихикая как подростки.

Краер внезапно проснулся. Что-то было не так. Тшамарра металась в постели рядом с ним, постанывая от боли и ужаса. Она была вся в поту.

— Таш! Я рядом! Что стряслось?