Кики опустила стекло над пассажирским сиденьем, чтобы Рэгз смог высунуть голову в окошко. Стоял чудесный солнечный день, и, глядя в окно, трудно было поверить, что лето уже кончилось. Иногда по обеим сторонам дороги попадались небольшие рощицы. Ветви деревьев тесно переплетались, образуя ажурную зеленую беседку, и солнечные лучи, проникая сквозь листву, обдавали Кики ослепительно яркими брызгами света.

В такой день нисколько не хотелось совершать самоубийство или готовиться к нему.

Кики оставила машину на стоянке Национального треста высоко над бухтой Кинанс. Она медленно направилась вдоль гребня утеса, чувствуя, как жесткая трава пружинит у нее под ногами. Рэгз не отставал от хозяйки ни на шаг.

Кики совсем не так представляла себе утесы Лизарда. Они действительно оказались высокими и крутыми, но вместо того чтобы резко обрываться отвесной стеной прямо в море, скалы уходили вниз огромными каменными ступенями. Бросившись с такого утеса, не умрешь мгновенной смертью. Падение превратится в долгую мучительную агонию, пока истерзанное тело будет скатываться с одного зазубренного выступа на другой.

Стоя у самого края утеса, Кики вдруг необычайно остро ощутила, что упустила свой шанс. Нужно было бросить все и мчаться сюда в ту самую ночь, когда мысль о самоубийстве впервые пришла ей в голову. Тогда, под покровом темноты, оглушив себя алкоголем, она легко могла бы разбежаться и прыгнуть. А теперь… Глядя вниз, на узкую ленту песка у подножия утеса, Кики заколебалась. Ее решимость таяла, задуманное уже не казалось такой простой задачей.

Впервые Кики задалась вопросом, кто найдет ее тело. Пляжи и бухты Корнуолла всегда служили излюбленным местом отдыха семейных пар с детьми, и хотя Кики никогда не испытывала особой любви к детям, ей вовсе не хотелось, чтобы по ее милости какой-нибудь ребенок всю жизнь мучился кошмарами. К тому же кто-то ведь должен будет опознать ее труп. Если она не вернется в Рутвен, Примми заявит о ее исчезновении в полицию. Значит, Примми и попросят произвести опознание.

Кики прожила жизнь, не заботясь ни о ком, кроме себя, и ни с кем не считаясь, но она не могла так чудовищно обойтись с Примми.

Внезапно, словно прочитав мысли Кики, Рэгз потянул ее за рукав кожаной куртки, заставляя отступить от края обрыва.

Этот порыв выглядел вполне осмысленным, и потрясенная Кики медленно попятилась. В конце концов, пока ей есть чем заняться. Если она собирается остаться у Примми в Корнуолле — а это ясно без слов, — тогда понадобится лишняя смена одежды. Если повезет, в Каллело найдется магазинчик подержанных вещей.

К тому же Рэгза нужно как следует вымыть и причесать.

Отложив до поры до времени все мысли о самоубийстве, Кики повернулась и зашагала по траве в сторону автостоянки. Прежде чем покупать себе одежду, она решила найти собачью парикмахерскую. Джералдин может сколько угодно издеваться над ней, но она больше не позволит насмехаться над Рэгзом. Когда Рэгз вернется в Рутвен, он будет выглядеть как один из участников собачьей выставки «Крафтс».

Взвинченная до предела, Артемис въехала в Каллело. Медленно петляя по узким крутым улочкам городка, она безуспешно пыталась представить себе, как здесь могут разъехаться две машины. Артемис так устала, что каждое движение давалось ей с великим трудом. Десять часов назад она сошла на берег с теплохода «Карония», все еще надеясь, что кошмар последних нескольких недель наконец закончился, что Руперт порвал с этой мерзкой тварью Сереной, что брак удастся сохранить.

Но, обнаружив Серену в своем доме, в собственной постели, Артемис поняла, что ее призрачные мечты развеялись как дым. Неужели Руперту совершенно безразличны чувства жены и он решился осквернить то единственное, что всегда было ей дороже всего на свете, — ее дом? В это Артемис никак не могла поверить.

И все же прекрасный георгианский особняк в Котсуолде больше не был ее домом — он насквозь пропитался запахом Серены. И хуже всего то, что все вокруг об этом знали. Артемис окончательно убедилась в этом, позвонив из машины Олуин.

— Руперт всем рассказывает, что ты его бросила, устав от его бесконечных интрижек, и тогда Серена переехала к нему. По общему мнению, он действовал слишком стремительно, но поскольку его роман с Сереной уже давно у всех на слуху, никто особенно не удивился. — В голосе Олуин слышалось сочувствие. — Что ты теперь собираешься делать? Отсиживаться в гостинице, пока твой адвокат не повернет дело в твою пользу? А может, тебе лучше остаться у меня?

Предложение было щедрым и искренним, но если бы Артемис поселилась у Олуин, все знакомые мгновенно узнали бы об этом. Такого унижения Артемис уже не перенести.

Артемис сделала еще два телефонных звонка и окончательно пала духом.

— Я знаю, мама, это звучит жестоко, но ведь это не конец света, — равнодушно бросил Шолто. — От дома папа ни за что не отступится, тут и думать нечего, но при составлении соглашения о разводе он не станет скупиться. Все будет нормально, вот увидишь. Тебе лучше сразу присмотреть себе что-нибудь подходящее. Какую-нибудь шикарную квартиру в Лондоне или дом на побережье. — Артемис едва не задохнулась от гнева. Неужели этот мальчишка думает, что ее волнует чисто финансовая сторона вопроса? Да у нее отец миллионер! Если бы она только захотела купить себе шикарную квартиру в Лондоне или дом на побережье, он бы сделал это в один момент. — А Серена не дура, — добавил Шолто. — Она не станет гнать волну. Тем более теперь, когда она стала наконец хозяйкой в доме.

Шолто знаком с Сереной, и она определенно ему нравится! Артемис показалось, что у нее вот-вот разорвется сердце от такого предательства.

Не желая больше слышать ни слова, она оборвала разговор, и вдруг неожиданно ее осенило, что Руперт так настойчиво цепляется за дом, исполняя заветное желание Серены.

Полностью сраженная этой догадкой, она поспешно набрала номер Орландо.

— Ты тоже с ней встречался? — вскричала она в истерике. — Неужели ни один из вас не возмущен поведением отца? Мы женаты вот уже тридцать два года, и он бросает меня ради… ради какой-то… — она так громко зарыдала, что едва смогла заговорить снова: — ради помешанной на сексе шлюхи, и ни один из вас не встал на мою защиту!

— Едва ли леди Серену Кемпбелл-Тинн можно назвать шлюхой, мама, — со скрытой насмешкой возразил Орландо. — Конечно же, я, как и Шолто, глубоко потрясен тем, что произошло. Но этого давно следовало ожидать. К тому же папа ведь не бросил тебя, когда мы были детьми…

Это прозвучало так, словно Руперта впору было наградить медалью за подобную самоотверженность.

В отчаянии от того, что не нашла поддержки, в которой так нуждалась, Артемис отключила телефон, а затем, громко рыдая, завела мотор и тронулась с места. Она не имела ни малейшего представления, куда ехать.

Лишь в предместьях Бата, заметив указатель на шоссе М5, Артемис неожиданно поняла, куда направляется. Она едет искать Примми. Примми, которую не должна была терять из виду. Свою единственную, самую дорогую подругу Примми.