Это произошло, во-первых, потому, что новости нам приносят наши слуги, а прислуга Ланкастеров по приказу полиции ни с кем не общалась. Во-вторых, за последние сорок лет деревья вокруг наших домов так разрослись, что мы сами практически могли не общаться друг с другом, если не хотели этого. Какими бы недостатками мы ни обладали, но считали невозможным срубить дерево или куст.

Жители Полумесяца читают вечерние газеты после обеда. Прочитанные газеты аккуратно складываются и передаются прислуге. Мы читаем также и дополнительные выпуски. Когда репортеры вывели из терпения полицию, то стали звонить в двери домов, стоявших вдоль дороги, жители которых занимались в это время священным делом переодевания к обеду, а затем еще более священным делом — обедом.

Никому из репортеров не открыли, но они, без сомнения, рассказали о случившемся слугам, потому что служанка Тэлботов, Лиззи, принесла хозяйке во время переодевания к обеду разные туфли, а дворецкий Дэлтонов, Джозеф, впервые за двадцать лет не подал к столу салфеток. Но так как прислуга разговаривает с нами только тогда, когда мы к ней обращаемся, только в половине восьмого тот же Джозеф вошел в библиотеку с подносом, на котором лежала аккуратно сложенная вечерняя газета, и тихо вышел. И только в семь часов тридцать одну минуту мистер Дэлтон, вскочив с кресла, позвонил в звонок, чтобы вызвать дворецкого, и сказал:

— Не будете ли вы так любезны сообщить миссис Дэлтон, что миссис Ланкастер убита жесточайшим образом с помощью топора?

Все это невероятно, но те, кто знают нас, поймут, что было именно так.

Только после половины восьмого все жители Полумесяца были осведомлены о случившемся. Вскоре после этого, предложив сначала Ланкастерам свою помощь, Тэлботы и Дэлтоны собрались у нас. Я провела их в гостиную. Миссис Дэлтон семенила на высоких каблучках. Брайан Дэлтон был, как всегда, тщательно одет, но чувствовалось, что он шокирован. В руках у Лидии была сумка с вязанием, а миссис Тэлбот, как всегда, несла старинный ридикюль, полный ключей. Джордж плелся сзади, чувствуя себя не в своей тарелке и считая, что в случае чьей-то смерти он должен идти на цыпочках.

Возможно, он также боялся, что по причине молодости — ему было тридцать — его могут отослать домой. Нас с Джорджем в Полумесяце все еще считали детьми.

— Они выглядят как присяжные, — заметил он шепотом. — Будь осторожна. Любое твое слово может быть использовано против тебя.

Практически все так и было. Главным свидетелем, дававшим показание, была его мать, которая считала, что все это произошло потому, что миссис Ланкастер не заперла дверь в спальню.

— Я всегда говорила ей об этом, — громко утверждала она. — Всегда предупреждала, что все нужно запирать, что следует запирать дверь спальни. Даже сегодня сказала ей об этом. Она, беззащитная, лежит в кровати и не может оказать никакого сопротивления!

Оказалось, что миссис Тэлбот была последней, кроме членов семьи, кто видел миссис Ланкастер живой.

— Кроме человека с топором, — заметила она, и все мы вздрогнули.

Несмотря на свою эксцентричность, миссис Тэлбот была доброй женщиной. В течение многих лет ее связь с внешним миром практически ограничивалась встречами с миссис Ланкастер, первый муж которой был братом портрета, который я нашла на конюшне.

Мы с интересом следили за ее рассказом. В половине третьего она пошла навестить больную, что время от времени делала. Все было нормально. Старушка спокойно лежала в своей широкой кровати с балдахином. Эмили сидела рядом. Маргарет была в этот вечер свободна. Сестры по очереди сидели у постели матери. Поэтому Маргарет находилась в своей комнате.

Миссис Ланкастер была несколько взволнована. Ей было жарко, так как электрических вентиляторов она не любила. Миссис Тэлбот взяла у Эмили пальмовый лист и использовала его в качестве веера.

— Тут я заметила, что у нее на шее висит ключ на цепочке, и здорово ее отругала. Я вообще против того, чтобы люди держали золото дома. Потом сказала, что это очень опасно. Она ответила, что Маргарет тоже против этого, но что это не наше дело.

Я тогда впервые услышала о золоте.

— А где она держала золото? — полюбопытствовала миссис Дэлтон. — Мне всегда это было интересно.

— В сундуке под кроватью, представьте себе. Я говорила ей, что любой может взобраться на крыльцо и залезть в окно. Но она не слушала меня. Она говорила, что голоса она не потеряла и все время напоминает об этом дочерям. Эмили, говорила она, стала такой нервной, что ей все время слышится, будто по крыше ходят воры. А теперь, — продолжала миссис Тэлбот, — я уверена, что золота уже нет. Или части его. Джордж говорит, что сразу его не могли унести. Оно очень тяжелое.

— А кто-нибудь знает, сколько у нее было этого золота? — спросил мистер Дэлтон и посмотрел на Джорджа, который работал в банке.

— Нет, — ответил Джордж. — В нашем банке она взяла довольно много золота, но я не знаю, сколько она взяла в других банках. А разве известно, что золото пропало?

— Ключ от сундука точно пропал, — заметил мистер Дэлтон. — Я видел Маргарет перед тем, как мы сюда пришли. Они везде искали этот ключ, в доме и… в другом месте. Полиция решила открыть сундук завтра.

Я сидела и слушала. Из-за особого отношения жителей Полумесяца к тем, кого они называют молодым поколением, в этот вечер я впервые услышала о том, что миссис Ланкастер держала под кроватью золото. Но я почувствовала облегчение, узнав об этом. Это могло быть причиной убийства. И хотя я не представляла, сколько весит золото, но знала, что Джим Веллингтон вышел из дома с пустыми руками.

Рассказ Лидии Тэлбот несколько отличался от того, что нам рассказала жена ее брата. Она тоже виделась с миссис Ланкастер примерно без пятнадцати два. Она несла ей в маленькой корзинке заливное из курицы и несколько свежих булочек. Парадная дверь, как всегда, была закрыта и заперта. В дом ее впустила Дженни, и она прошла с корзинкой на второй этаж. Она уверена, что Дженни снова заперла дверь.

— Я немного посидела с ней, потому что Эмили решила почистить клетку кенара. Мы поговорили кое о чем, ничего важного, но мне показалось, что она расстроена. Но она всегда была скрытной. Когда пришел Эстер, я ушла. Элен выпустила меня через кухонную дверь.

— Почему ты считаешь, что она была расстроена? — спросила Эстер. Миссис Тэлбот звали Эстер. — Она не была расстроенной, когда я вошла