— Ну что ж. Спасибо за гостеприимство. Спасибо за то, что послушали истории, повторять которые всегда имеет смысл. — Салатовый подмигнул. — Ну, как минимум, точно не помешает. И главное, я очень надеюсь, что вы поняли их смысл.

— А ты, брат мой, реально большой молодец. — Он повернулся к Оливковому, — Ты даже не представляешь, сколько сейчас задал работы всему зелёному братству. Твоя идея о двойной метаморфозе дала гигантский толчок в разработках новых видов. Меня просили передать слова благодарности от всех нас. Ну да ладно, дел и так невпроворот. До встречи, братья, и помните, что я вам сказал. Будьте бдительны.

Салатовый испарился в воздухе.

Изумрудный повернулся к сияющему во всю ширину рта Оливковому. — Ну и чему ты радуешься?

— Как чему? — непонимающе помотал головой Оливковый. — Ты же сам слышал. Бабочка дала гигантский толчок в нашей работе.

— А ты после всех слов Салатового только это понял? А как тебе эта история с планетой, где убили сына Создателя? И о том, что именно оттуда эти пришельцы на твоём проекте. Тебя это не пугает?

Улыбка сползла с лица Оливкового. — Ну, можешь же ты испортить всё настроение, дал хотя бы минутку порадоваться.

— Хорошо, минуту я тебе даю. Не больше. А потом ответь на вопрос, — мы что, и дальше будем обманывать своих собратьев? И как долго ты будешь меня склонять к этому? Всему есть предел, Оливковый. Прости меня, но чувствую я, что эта вся игра с молодым херувимом и твоей бабочкой затягивает нас туда, откуда будет очень трудно выбраться. И мне интересно, знает ли обо всём этом наш знакомый архивариус, из-за просьбы которого мы помогаем этому юному Хранителю Древа Жизни? То, что эти люди с отверженной планеты, на которой убили сына Творца? Как ты думаешь, друг?

— Не знаю, — пожал плечами растерянный Оливковый. — Наверное, не знает.

Изумрудный недовольно поморщился. — Вот и я так думаю. Потому что даже не допускаю мысли, что они знают всё это и своими действиями прикрывают такое страшное преступление. А уж как будут рады порезвиться серафимы, покарав тех, кто посмел совершить такое! Ты представляешь, во что это может превратиться?

Оливковый уныло повесил голову. — Представляю. Но мы же все хотим помочь этому хранителю-новичку?

Изумрудный всплеснул руками. — Слушай, тебе может это и не понравиться, но я повторю. Твоя бабочка тебе все мысли запутала. Ты думаешь, Салатовый зря рассказал тебе эти истории? Лично я всё понял, а вот ты, кажется, нет.

Оливковый поднял голову. — А мне кажется, что ты мне завидуешь. У меня будет чудо-бабочка, и меня, возможно, повысят сразу на несколько ступеней, а у тебя с жирафом вообще ничего не получается.

Изумрудный чуть не захлебнулся от возмущения и хотел что-то возразить, но усилием воли остановил себя. — Ну знаешь, если ты это так видишь, то, наверное, это наша последняя встреча. И да, тебе, пожалуй, пора к себе домой. Работать над своей водоплавающей бабочкой. А у меня есть и другие дела, кроме этой глупой затеи.

Оливковый побледнел, его глаза зло сверкнули. — Прощай, друг. Если захочешь извиниться, то ты знаешь, где меня найти. — Он взмыл вверх и растаял в воздухе.

Глава 24. Яртог.

Сивания.

Рано утром Муринт с сопровождающими подходил к дому Яртога. Эту ночь он почти не спал, обдумывая, как ему поступить, если не удастся перетянуть на свою сторону тех членов Совета, которые придерживались плана его оппонента. Он ясно видел, что некоторые из них явно колебались, принимая решение. Несомненно, на них давил авторитет старика, будь он неладен. Из-за таких вот миролюбцев сивусы и превратились в тех, кем они стали. Хорошо, что остались такие как они, нынешние потомки воинов-сивусов. Ничего-ничего, он сегодня всем покажет. Надо непременно нанести удар по Яртогу. И сделает он это через его племянничка, уж больно что-то много не сходится в его рассказе. Вот через него он и прижмёт и Яртога и его послушных соглашателей.

У порога стояла охрана из его воинов. Муринт ухмылкой приветствовал их. — Ну, как там наши друзья?

— Да мы почём знаем? Мы их как заперли, как вы нам приказали, так не выпускали. Пусть хоть под себя ходят, зато точно никуда не сбегут, — сказал один из охранников, и все остальные заржали.

Муринт нахмурился. — И что, никто из них даже никуда не просился? И вы ни разу не заходили в дом и их не проверяли?

Охранник пожал плечами. — Нет, никто. А чего их проверять, если тут один выход из дома? Мы и так всё проверили. Да и на посту никто не спал. Мы же понимали, кого охраняем. Была, правда, какая-то возня, ругань, видать, они о чём-то спорили, но потом стало тихо. Мы подумали, что это краснорожий опять плачется. Постоянно надо с ним возиться со сменными капсулами. Вот мы уже и перестали обращать на это внимания. Пусть его друзья сами об этом беспокоятся. Мы им этих капсул с запасом накидали.

Муринт не дослушал окончание фразы. Он оттолкнул охранника, со всей силы толкнул дверь и ворвался в дом. Охранники переглянулись. Из дома раздался громкий вопль. Все кинулись внутрь. Там, в середине одной из комнат, сидел на отодвинутой от стены кровати Муринт и смотрел на зияющий проём в полу.

Естественно, что никого в доме не было. Один из охранников кинулся в этот проём.

Муринт покачал головой. — Бесполезно, я думаю, они уже ушли. И, скорее всего, они уже не в городе.

Один из сопровождающих Муринта склонился к его уху и прошептал. — Но это же дом Яртога. Хоть он и ночевал вместе с Дендроком в другом доме, но тут наверняка не обошлось без его участия.

Муринт резко вскочил. — Это даже к лучшему, старикан сам себя подставил.

Несколькими часами ранее, в доме Яртога, где заперли пленников.

Бруск ходил по комнате из стороны в сторону. — Долгоон, что будем делать? Мало того, что теперь о полёте на Землю можно забыть, так ещё из одного плена попали в другой. И главное к кому, к нашим союзникам, сивусам. Я ничего не понимаю, у меня нет ни одного логического предположения. Чего они на нас взъелись?

— Так какие же они союзники, если в плен нас взяли? — усмехнулся Долгоон.

— Вот-вот, от всего этого у меня голова сейчас взорвётся. — Бруск сжал свою голову руками.

Долгоон усмехнулся. — А чего тебе непонятно? По-моему, всё ясно, как солнечный день. Сивусы не могут простить вам, что вы бросили свою планету