папаша все равно следил за ее жизнью и благополучием, по мере дистанционной возможности. Из-за озвученных кустиков.

– В хате прослушка стоит, – улавливает источник моей реакции прокурор. – И да, я не только про кустики знаю.

Что сказать…

Мужик умеет удивлять.

Похоже, это у них семейное.

Опять же, вполне ожидаемо было бы предположить нечто подобное, если бы не поверил словам Таи о том, какой он по-жизни козел и мудак.

– А она об этом в курсе? – не про прослушку, разумеется, про основную тему. – О том, что она – залог. За меня.

– Нет. Но раз уж ты считаешь, что эти трое могут быть причастны к тому, кто отправил тебе анонимку с анализом ДНК, было бы неплохо решить проблему не только с губернатором, но и в целом. Про идею с подставой от сестры Таи забудь. Там нечего искать. Я девчонку с пеленок знаю. И с ней разговаривал. Выписки по картам тоже проверил. Финансов с тех пор у них не прибавилось. А если бы ей было что таить, я бы понял и нашел, – отзывается прокурор. – Что касается Таи и залога за тебя – предложи я ей в открытую, все равно согласилась бы, потому и не стал усложнять ей жизнь лишними рассуждениями, – опять морщится.

Бестолочь она, короче.

Безнадежная…

Самое тупое, при мысли об этом, на душе становится подозрительно теплее и легче. Хотя совсем не об этом думать надо.

– Где ее держат?

Раз уж знает про Акимова, значит виделись.

Так и есть.

– Спасибо твоим продажным ментам, которых ты кормишь, условия сносные. Кстати, они же подсобили с тем, чтоб тебя найти.

Не отвечаю. Прокручиваю в мозгах все услышанное от него, сопоставляя головоломку, размышляя о том, стоит ли вестись…

– Машину останови, – выдаю уже вслух.

Водитель одаривает меня недоуменным взглядом.

– Дальше я сам поеду, – поясняю, покосившись в боковое зеркало, удостоверяюсь в том, что слежки за нами не наблюдается.

– Дорогу к Орлову-младшему я знаю, – огрызается прокурор.

– А мы не к нему. К Акимову.

Автомобиль сворачивает к обочине. Был бы при себе собственный телефон, уладил бы быстрее, но исходим из того, что имеем. Да и оставшийся путь занимает не так уж много времени. К тому же «клиент» почти готов. Гриша, и правда, один из самых преданных. Третий из тех, кто имел тупость посмотреть в сторону дочери прокурора, привязанный к металлическому стулу, глотает сопли и собственные зубы, прежде чем дает интервью на видеозапись. Пикантная кинушка отправляется к губернатору. С учетом того, что Акимова быстро хватились, глава региона должен быть уже в курсе о совместном темном прошлом на троих с участием своих родственников, а значит над проблемой уже думает, остается только дождаться ответной реакции, ничего лишнего расписывать не придется. В бумажном виде со всеми необходимыми подписями, вина с указанием соучастников тоже зафиксирована. И единственная моя проблема теперь заключается лишь в том, что придурок напрочь отрицает причастность себя и своих дружков к анонимке с анализом ДНК и визиткой фирмы, клянется и молится, что в действительности понятия не имели, кем именно является Тая, просто взяли то, что увидели и захотели – как гребанное стечение обстоятельств, простая случайность. Даже будучи под прицелом не сознается.

А значит…

– Кричи громче, сучка, – советую ему, припоминая слова.

Выстрел – всего один. Разряжает воздух. Оставляет запаха пороха, витающего в воздухе. На время притупляет войну в моей голове. И…

– Твою мать, Орлов! – вопит прокурор, чье присутствие все еще в наличие. – Нах*ра?! Нах*ра ты это сделал?!

Платонов хватается за голову, неверяще уставившись на все еще привязанный к стулу труп. Исходит красными пятнами от переизбытка напряга. От шока не сразу отходит. Сперва бросается к покойничку, осматривая простреленную дырку в его черепушке. Пялится на него с минуту, словно надеется, что тот все-таки оживет. Не оживает. А прокурор снова матерится, с досады пиная стул.

– Ссс… – оборачивается ко мне, не в силах закончить элементарное слово.

Явно не «Спасибо» имеет в виду.

Но мне пох*р.

– Спасибо потом скажешь, – салютую ему еще не остывшим стволом. – Когда Таю заберем.

– Да ты еб*нулся… – качает головой прокурор.

Опять на труп смотрит. С сожалением. Словно виноват в том, что он теперь в таком состоянии. В принципе, справедливо, учитывая его, пусть и косвенную, но причастность.

Что сказать…

Укрепляю семейные узы, как могу.

Тем более, что:

– В отличие от тебя, я себе новых врагов наживать не собираюсь. Чем их меньше в живых, тем проще. Он нас всех видел. И запомнил. В том числе, тебя. А нас тут как бы нет по всем официальным источникам. Вышел бы он отсюда сам, тогда твоим погонам точно хана, или вдруг тоже на Магадан захотел? – поясняю услужливо. – Если тебе станет легче, не думай об этом, лучше представляй, сколько еще таких дочек, как твоя, он успел оприходовать. Уверяю, им повезло не так сильно, как ей.

От шока он все еще не отходит, но адекватности прибавляется. Похоже, я подбираю верные слова, потому что прокурор все же мирится со случившимся, перестает пинать стул и прожигать меня ненавистным взглядом. Ворчит, правда, всю оставшуюся дорогу до следственного отдела, но да ладно, на дружественные семейные отношения я и не рассчитывал, обзаводиться кучкой полюбивших меня внезапно родственничков – тоже не собирался. У меня уже есть семья. И она – мое все.

Совсем скоро я к ней вернусь…

Глава 21

Тая

Тук-тук, тук-тук…

Глухой неровный стук пальцев сидящего напротив безымянного мента впивается в голову подобно острым иглам. По виду он ровесник Игната, но если от моего мужа веет уверенностью и надежностью, то от него – ничем необоснованной нервозностью, что заставляет и меня саму пребывать в постоянном напряжении рядом с ним. Он мне неприятен, но именно благодаря ему у меня теперь имеются носки, симпатичные белые тапочки с помпонами, теплый плед, а озябшие руки согревает большая кружка