в два акра. Дом ближайшего соседа отсюда был едва виден. Убедившись, что за ними никто не наблюдает, «сантехники» быстро вошли в дом и принялись обыскивать ящики, шкафы, столы — в общем, все, где Генри мог хранить записи. Два агента подключили к его телефону прослушку и спрятали передатчик на чердаке, а третий — сфотографировал банковские выписки с помощью мини-камеры. Еще один агент нашел связку ключей и стал подбирать их к замкам.

В большом сарае на заднем дворе хранились средства для чистки ковров и оборудование для ухода за газоном. Неприметная дверь с массивным висячим замком вела в небольшую комнату, где, судя по всему, сумасшедший бомбист и занимался подготовкой терактов. Сделав снимки, они оставили все в неприкосновенности — для последующего обыска, который намеревались произвести на основании отдельного ордера.

В Билокси же пикап Тейлора «Додж» также подвергся обработке. Осторожно, чтобы не набрать слишком много миль на одометре, Джексон Льюис перегнал его в ближайшую автомастерскую на Пойнте, чтобы показания спидометра не сильно изменились, и заплатил владельцу кругленькую сумму, чтобы тот дал им возможность подготовить автомобиль к встрече с владельцем. Техники установили водонепроницаемый магнитный трекер между радиатором и передней решеткой и скрытно подключили его к аккумулятору, что можно было обнаружить только путем целенаправленного поиска. Антенну заменили на внешне такую же. Она не только ловила радиостанции, чтобы Генри мог слушать любимые мелодии, но и передавала сигнал на расстояние до десяти миль.

Предполагалось, что после месяца работы система слежения будет проверяться или даже заменяться, когда Генри будет крепко спать ночью.

После манипуляций в операционной Тейлор еще долго спал и проснулся только в понедельник днем. Он отругал медсестру за слишком большую дозу снотворного, на что та пригрозила вколоть ему новую дозу. Генри обрадовался, увидев на голени небольшую по размерам гипсовую повязку, и заявил, что нога его практически не беспокоит.

После раннего обхода во вторник утром лечащий врач сказал, что Генри можно выписывать. Когда бумаги были готовы, санитар помог ему пересесть в инвалидное кресло и подвез к входной двери. Там уже ждали два знакомых полицейских из Билокси с парой костылей. Они помогли ему пройти небольшое расстояние до родного пикапа, усадили за руль, похвалили за мудрое решение купить машину с автоматической, а не ручной коробкой передач и с гордостью сообщили, что заправили бак.

Нога уже начала нестерпимо болеть, но Генри весело улыбался, когда выезжал со стоянки.

Это ж надо быть такими кретинами!

Другие «кретины» последовали за синим «Доджем» в мотель «Бич-Бэй», а потом проследили за тем, как объект их внимания с неимоверным трудом доковылял, опираясь на костыли, до двери номера 19.

Оказавшись в комнате, Генри, скрежеща зубами от боли, поднял матрас и достал бумажник, деньги, ключи, перочинный нож и пистолеты. Он так мечтал об этой минуте, надеясь, что горничные на все это не наткнулись. Бросив вещи в большую спортивную сумку вместе с одеждой, он уже собирался протереть поверхности в комнате, чтобы не оставить отпечатков пальцев, как в дверь кто-то постучал. Это был менеджер, просивший заплатить шестьдесят два доллара за последние четыре ночи. Генри доковылял до комода, достал наличные и рассчитался.

Когда менеджер ушел, Генри запер дверь и, намочив полотенце, принялся протирать все поверхности, к которым мог прикасаться на прошлой неделе. Кнопки телевизора, шторы, дверные ручки, смесители, унитаз и душевую кабину, выключатели, сами двери и держатель для туалетной бумаги.

Но он опоздал. Команда ФБР уже сняла отпечатки со всех этих поверхностей, а также в его пикапе и больничной палате. Мало кто из подозреваемых минувших лет мог похвастаться тем, что ФБР с такой тщательностью создавало коллекцию его отпечатков и сохраняло их в таком ошеломляющем количестве.

Преисполненный самодовольства, Тейлор все аккуратно протер, не сомневаясь, что ему удалось ловко одурачить болванов из полиции. Когда он полностью уверился, что в номере 19 его отпечатков не осталось, то бросил ключ на кровать, дохромал до своего пикапа, пристроил сумку сзади, с трудом уселся за руль и уехал.

Агенты последовали за ним из города по автостраде номер 90, а затем — на север по шоссе номер 49. В Хаттисберге слежку подхватила другая машина, которую в Джексоне сменила третья. Шесть часов спустя Генри объехал центр Мемфиса по окружной дороге и направился на север по автостраде 51. В городке Миллингтон он остановился, чтобы заправить бак, и, мучительно преодолевая боль и стараясь излишне не нагружать ногу, купил в круглосуточном магазине бутылку лимонада. Два часа спустя его догнали на окраине Юнион-Сити и сопроводили до дома. Оказавшись внутри, он сразу прошел на кухню и налил себе стакан воды.

Генри высыпал в ладонь горсть обезболивающих, проглотил их и вытер рот о плечо. После чего добрался до дивана и, обессилев, рухнул на него. Нога пульсировала от боли, и ему казалось, что в его плоть вонзаются раскаленные штыри.

Постепенно боль стала утихать, и он впервые за несколько часов смог нормально дышать. Находясь в больнице, он тысячу раз прокручивал в голове свои ошибки и не хотел попадать к врачам снова. Он считал, что ему безумно повезло — не каждому удается сбежать, когда вокруг столько копов.

Господи, сколь же в полиции кретинов!

* * *

Во вторник вечером Кит и Тим поехали в офис адвокатского бюро в центре города. Их тронуло невероятное обилие цветов, которыми было заставлено все крыльцо и значительная часть небольшой лужайки перед зданием. Они прошли несколько кварталов до оцепления и посмотрели на здание суда. Кит поговорил со знакомым полицейским из Билокси и поблагодарил его за соболезнования. Вернувшись в бюро, они прошли в кабинет Джесси и долго стояли, впитывая атмосферу жизни своего отца. На стене висели вставленные в рамки дипломы, награды, фотографии и вырезки из газет времен урагана «Камилла». На комоде — дюжина снимков Агнес и детей в разном возрасте. Письменный стол, за которым Джесси редко сидел последние пять лет, был в идеальном порядке. На нем подарки детей: серебряный канцелярский нож, элегантные перьевые ручки, которыми он никогда не пользовался, бронзовые часы, увеличительное стекло, так никогда и не пригодившееся. И еще бейсбольный мяч с автографом Джеки Робинсона. Джесси видел его игру в товарищеском матче в 1942 году.

Щемящее чувство потери не оставляло братьев ни на мгновение. Эмоциональное опустошение было невероятным, а физическая боль за пять дней переросла в тяжкие муки. Человека, которого они боготворили за бесконечную любовь к своей семье, за честность, мужество, выдержку, ум и сердечность, больше