Я возложил свои надежды на толстые ряды облаков, которые возвышались на горизонте и медленно поднимались — но настолько медленно, что пока они достигнут луны, должно пройти целая уйма времени.

«Они поворачивают вправо!» — произнес Командир. Крихбаум как эхо повторил его слова мгновение спустя.

Достаточно ясно — тени становились уже.

Командир изменил курс на 40 градусов на правый борт.

«Надеюсь, они не собираются въехать в нас на этом этапе?»

Я стоял настолько близко к главному прицелу, что мог слышать дыхание Старшего Помощника. Меня беспокоило, что я потерял из виду ставшие более бледными тени.

«Время?»

«20:28, Командир».

Вторая атака (Second Attack)

Луна стала еще белее и ярче. Небо, окружавшее ее резко очерченный диск, было ясным, но от горизонта приближалось облако, как авангард целой армии.

Я смотрел только на это облако. Оно достаточно быстро увеличивалось какое-то время, затем его рост замедлился и почти прекратился. Что еще хуже, оно стало расползаться и распадаться. Наконец, оно растворилось без остатка.

Мичман прошипел ругательство.

Следующее облако показало признаки того, что оно собирается оторваться от горизонта. Оно было плотнее и толще, чем первое. Ветер слегка подталкивал его в сторону, как раз в ту, что нам было нужно. Никто теперь не ругался, как будто бы ругательства могли его оскорбить.

Я отвел взгляд от облака и снова всмотрелся в горизонт. Выбрав в бинокле отдельный транспорт, я мог ясно разглядеть его полубак, надстройку и мостик и рубки на корме.

Командир говорил старшему помощнику о своих намерениях. «Я планирую приблизиться и немедленно стрелять. После торпедной атаки, сразу поверну на левый борт. Если это облако нам поможет, то мы скроемся как раз в нем».

Старший помощник передал требуемые распоряжения на калькулятор, с которым работал один человек в боевой рубке, и все вычисления дублировались на другом калькуляторе в центральном посту.

«Приготовить торпедные аппараты с 1 по 4 к надводной стрельбе».

Все четыре носовых торпедных аппарата были заполнены водой.

Носовой отсек доложил по переговорной трубе: «Торпедные аппараты с 1 по 4 к надводной стрельбе готовы».

«Расчетчикам следить за главным прицелом», — приказал старший помощник. «Стрельба торпедами с мостика».

С его губ легко слетали слова команд. Его домашние уроки вознаграждались. По крайней мере, он мог заучивать наизусть.

Старшина, обслуживавший вычислитель в боевой рубке, подтверждал каждый поступающий приказ.

Командир вел себя так, будто разговор не имел к нему никакого отношения. Только напряженность его позы выдавала, сколь напряженно он слушает.

Старший помощник старшине в боевой рубке: «Угол носовой три-ноль влево — дистанция три тысячи метров — скорость торпеды три-ноль — глубина три метра — следите за пеленгом».

Старшему помощнику не стоило беспокоиться о правильном угле опережения. Он рассчитывался калькулятором, который сейчас был напрямую связан с гирокомпасом и главным прицелом на мостике, и он направлял необходимую информацию прямо в торпеды. Их механизм автоматически отслеживал курсы и оценивал ситуацию, потому что каждое изменение курса и пеленга передавалось к ним в форме сигналов коррекции курса. Все, что надо было делать старшему помощнику — это удерживать цель в подсвеченном перекрестии окуляров бинокля, установленного сверху главного прицела.

Он наклонился над прицелом. «Приготовиться к сверке пеленга — начали!»

«Сейчас или никогда», — пробормотал Командир. Он еще раз взглянул на луну. Второе облако полностью остановилось, как аэростат заграждения, достигший предопределенной высоты. Оно плавало на расстоянии в три пальца под луной и отказывалось шевелиться.

«Проклятая штука!» Мичман погрозил кулаком в небо — взрыв эмоций, который несказанно удивил меня. Это был невозмутимый Крихбаум? Но у меня не было времени посмаковать свое удивление. Командир резко повернулся и быстро выдал серию приказов: «Обе машины полный вперед. Руль на левый борт. Атакуем. Открыть крышки торпедных аппаратов».

Приказы были отрепетованы хриплыми голосами внизу. Нос нашей подлодки уже начал пересекать горизонт в поисках своей смутно видимой добычи.

«Руль прямо — одерживай — курс ноль-девять-ноль!» Теперь мы мчались прямо на темные тени, которые вырастали с каждым мгновением.

Наш нос взрывал серебряную кожу моря, как плуг, отбрасывая в стороны светящиеся пласты жидкости. Носовая волна поднялась и сверкала мириадами точек света, а носовая часть корпуса поднялась выше из воды. Брызги залетали на мостик. Двигатели вызывали внятную дрожь в корпусе.

«Определить цели», — произнес Командир.

Старший помощник склонился над своим прицелом.

«Мы возьмем те две, которые перекрывают друг друга. Видишь, те, что я имел в виду — три, слева от одиночного транспорта? Двойной выстрел по тому, что крупнее, одиночные по другим. Для двойного выстрела целься по переднему краю мостика и как раз под главную мачту».

Я стоял совсем близко за Командиром. Его слегка опущенная голова выдавалась в сторону целей. Мой пульс резко забился. Мысли вертелись волчком. Гром бешено вращающихся двигателей, тени впереди, серебристое море, луна, стремительное движение по поверхности… Мы же подводная лодка, не надводный корабль!

Старший помощник удерживал цель в окуляре прицела. Опустив голову, он передавал пеленги резким деловым голосом. Его правая рука уже ухватилась за спусковой рычаг торпедной стрельбы.

«Торпедные аппараты 1 и 2, приготовиться — пеленг ноль-шесть-пять — следить за пеленгом».

«Пеленг?»

«Пеленг ноль-семь-ноль… ноль-восемь-ноль».

Голос Командира: «Аппараты 1 и 2, стрельба по готовности».

Несколько мгновений спустя старший помощник доложил: «Торпедные аппараты 1 и 2 выстрел произвели».

Я напряг все свои чувства, но не смог определить ничего — никаких звуков, никакого толчка. U-A стремилась вперед, все ближе к транспортам.

«Они нас не обнаружили!»

«Приготовиться торпедный аппарат 3».

«Торпедный аппарат 3 выстрел произвел».

«Руль лево десять», — приказал Командир.

И снова нос лодки в поисках цели повернулся в сторону цепочки судов.

«Приготовиться торпедный аппарат 4», — услышал я слова старшего помощника. Он подождал, пока следующая цель сама не вползет в перекрестие прицела. «Аппарат 4… пли!»

Как раз в этот момент я заметил длинную тень рядом с судном-целью — слегка бледнее, чем остальные, вероятно выкрашена защитной шаровой краской.

«Руль лево на борт! Приготовить к стрельбе кормовой аппарат!» Это был голос Командира. При повороте U-A неуклюже накренилась. Процессия теней переместилась на правый борт.

Мичман доложил: «Корабль поворачивает к нам!»

Наша корма указывала на бледную тень, а она стала совсем узкой, пока я за ней наблюдал. Я даже мог разглядеть белую бахрому носовой волны.

«Торпедный аппарат 5 — пли! Руль на правый борт» — выкрикнул Командир. Подлодка едва только начала поворачивать, как оранжевый язык пламени прорезал мрак и сразу же за ним последовал другой. Огромный кулак толкнул меня под колени. Было слышно