В катамаране на Багамах меня трахали. С Марти же это можнобыло назвать – занятием любовью. Совершенно различные вещи. За последние неделия привыкла к Марти и привязалась к нему. Мои чувства несколько напоминали те,которые я испытывала к другому тинейджеру, Дэвиду, я его описала в моей ранеевыпущенной книге «Ксавьера!».

Однако, Марти не был таким тщеславным, как Дэвид. И в нембыло больше невинности, тогда как Дэвид пользовался славой искушенноголюбовника и гордился этим. Марти все еще оставался начинающим дилетантом,охотно учился и выслушивал советы. В Дэвиде не было ничего волнующего. Он ужевсе знал. А прелесть моих отношений с Марти заключалась в том, что я учила, аон мне с благодарностью воздавал за это.

Сейчас, на фоне ярко-голубого неба под крик чаек и ритмичныйплеск ударяющихся в борт волн, лежа на дне лодки, этот прелестный юноша ужеполчаса любил меня. Иногда мимо нас проходили другие лодки – посмотреть, чтопроисходит у нас. Вид голых ягодиц Марти, высовывающихся поверх планшира, моихног, крепко обхватывающих его, мог возбудить любого Моби Дика.

Потом мы глядели в небо, а солнечное тепло и ветеробсушивали наши тела, придавая им солено-воздушную свежесть.

Мы лежали, взявшись за руки, покусывая друг друга за мочкиушей и иногда втирая кокосовое масло, чтоб не обгореть. Впрочем, было слишкомпоздно. Ночью у Марти задница будет такого цвета, будто ее вымазали кетчупом.

Вернувшись на пляж, мы обтерлись насухо полотенцами и сталинаблюдать за парадом мексиканских коробейников, среди которых было полноподростков, продававших шляпы, сандалии, серебряные колечки, всякого родасувениры. Мексиканские ребятишки, торгующие этим барахлом, были приятны на вид,с красивыми лицами и большими выразительными глазами. А торговали они всем – отбраслетов до кукол.

Независимо от возраста коробейников их жизнью была яростнаяторговля, и если ты не умел торговаться, тебе нечего было делать на пляже!

Две женщины с сильным польским акцентом, сидевшие рядом снами, торговались с цыганкой, продававшей одежду, при этом обе дамы наступалина нее во всю. Должно быть, они только что прибыли сюда с варшавской барахолки.

– Слишком дорого, слишком дорого. Мы уже видели это вдругом месте. Дешевле на два доллара. Четыре доллара слишком много. Мы даем подва доллара каждая. И весь разговор. Хорошо, два пятьдесят и не больше.

Наконец сошлись на трех долларах. Но они не очень успешноторговались, на следующий день я купила точно такое же платье за два доллара.

Марти и я получали огромное удовольствие, наблюдая заразворачивающимися перед нами представлениями и участвующими в них персонажами.

Был там здоровый, толстый, с зычным голосом мужчина в парикеи с отвисшим от пива животом. Он приходил с женой, тоже толстушкой. Вдвоем онинесли бумажную сумку, набитую пепельницами, мадоннами из папье-маше, куклами,платьями, сандалиями, шляпами, серебряными браслетами, бикини – скупали упляжных торговцев все подряд.

И вот это Пивное Брюхо ковыляло к нам, распираемое отгордости за чучело черепахи, которое он только что купил. Он нес его, какстатуэтку Оскара.

Чучело выглядело красиво, но меня уже предупреждали местныежители, что эти чучела очень недолговечны: они ломаются – отрывается голова,хвост, нос, лапы или еще что-либо.

Но Пивное Брюхо бы так доволен покупкой, что мы не решилисьразочаровать его. Мы погладили черепаху по голове и посюсюкали с ней, как смаленьким ребенком. Пока мы восхищались, он придавал ей различные позы, веселопри этом приговаривая:

– Эй, смотри-ка, эта чертова черепаха делает все, что язахочу… Совсем как женщина. Прикажу лечь, она ляжет, прикажу встать – встанет.Если я прикажу ей молиться, она встанет на голову и будет заниматься йогой.Самое же приятное то, что она домоседка. Совсем, как моя собака, даже лучше. Изнаете, – тут он понизил голос до шепота, – лучше, чем моя жена. Этасучка не будет лаять на тебя.

Немного позже наш приятель – дрессировщик черепах собралсякупить куклу у мексиканского мальчишки за три доллара, когда в разговорвступила его жена.

– Три доллара? – возопила она. – За что?Слишком много.

– Да ну, Герти, брось, – сказал он. – Ты жевидишь, что пацану они нужны.

– Ты не должен платить больше, чем половину суммы,Ирвинг.

– Это хорошая кукла. Пусть он подавится этимипроклятыми тремя долларами.

– Нет, так не пойдет.

– Я уже выторговал у него один доллар.

– А сколько он просил сначала?

– Четыре доллара.

– Четыре доллара! Парень сошел с ума! Не больше двухдолларов.

– Нет, нет, сеньора, – сказал мексиканскийпарнишка, ввязываясь в игру, которую он, должно быть, знал наизусть, – тридоллара.

– У нас уже есть две мужские куклы, Ирвинг, –закричала жена оскорбленным тоном.

Наступила секундная пауза. Когда она снова заговорила, ееголос уже был совсем иным. Сейчас он был мягким, почти гипнотизирующим.

– А как насчет женской куклы, Ирвинг? Мексиканскийпарнишка взглянул на них вверх, потеряв нить в психологической игре.

– Девочка, девочка, девочка, – несколько разповторила Герти с сильным бруклинским акцентом.

Парнишка-продавец улыбался и улыбался. Слово «девочка»отсутствовало в его английском запасе слов. Это не была цифра или названиевалюты.

– Перестань ерундить, Герти. Я дам ему три доллара ивозьму эту куклу. Она понравится нашему сынишке.

– А как насчет дочки? Я хочу куклу для дочки. Мы хотимкуклу-девочку для нашей доченьки, не правда ли?

При этих словах она вытащила женскую рубашку, сложила еенаподобие юбки, несколько раз потрясла в воздухе и сказала:

– Кукла. Девочка-кукла.

Мексиканский парнишка сообразил, в чем дело и сказалпо-испански:

– У меня нет. Только куклы-мужчины. – Ему неповерили и подумали, что он обманывает.

После шумной перебранки одержал верх парнишка, продавамериканцам две мужские куклы за шесть долларов и поздравив себя со званиемлучшего торговца в Мексике. И это с капризными покупателями!

Вскоре появилась беременная мексиканка с ребенком за спиной,которая выпрашивала деньги. Позднее приковылял морщинистый старик летвосьмидесяти, он стучал двумя бутылками и кричал при этом: «Кокосовое масло!».Он продавал за три доллара средство, облегчающее боли от солнечных ожогов,которое представляло собой смесь кокосового масла и уксуса.

– Ты бы смог торговать всеми этими вещами на такойжаре, потея как животное? – спросила я у Марти, платя старику три доллараза его смесь, которую совсем не собиралась употреблять. Я знаю, что сочетаниекокосового масла с уксусом гарантирует быстрый загар, но попробуй отмытьсяпосле пляжа.