– Не могли бы вы нас оставить?

Бросив взгляд на Ваджеда и Али, стражники подчинились. Только когда дверь закрылась, его мать снова заговорила:

– Вскоре после предполагаемой смерти Манижи в Дэвабад из глубинки прибыл один знатный дэв. Не самого высокого положения, из семьи, которая была ближе к земле, чем к тонким материям, зато веками служила Нахидам, – семьи Прамухов. Когда Гасан узнал, что тот в городе, он пригласил его ко двору. Из сочувствия – ведь это был друг Манижи и Рустама, тот несчастный, кто обнаружил их тела после убийства.

По спине Али пробежал холодок. Он слышал рассказы о пропитанной кровью, испепеленной равнине в Дэвастане, где якобы от рук ифритов погибли последние Нахиды.

– Каве.

– Но Каве был не один, – продолжала Хацет. – С ним был Джамшид. В те дни я иногда еще бывала при дворе и до сих пор помню, как побелел твой отец, когда Каве официально представился ему сам и представил своего сына – мальчишку, который едва дорос ему до пояса. Гасан в ярости вскочил на ноги и бросился прочь. Я, как обеспокоенная жена, немедленно последовала за ним и подслушала, как мой муж распинается перед своим каидом о некой «неблагодарной потаскухе», о том, как Нахида, которую он возжелал, воспользовалась предоставленным ей отпуском, чтобы лечь под деревенского дворянина, и каким же тот должен быть дураком, чтобы появиться в его городе. О том, как он планировал убить мальчика и заставить Каве смотреть на это, прежде чем бросить тела обоих в озеро.

Ваджед деликатно продолжил:

– Мы… вмешались. Король не говорил нам, как он узнал правду о происхождении Джамшида, но было ясно: Каве не знал, что его раскрыли.

– А Джамшид был невинен. Совсем еще ребенок, – добавила Хацет. – Да, он, по-видимому, не обладал целительскими способностями, но как знать, что ждало его в будущем? Кровь Манижи – кровь его матери – была сильна, а остальные Нахиды погибли. Мы могли бы взять его под наше крыло и привить ему верность. Он был ценен.

Ценен. Желудок Али скрутило при этом слове.

– Джамшид, – выдохнул он. – Вы хотите сказать, что Джамшид – сын Манижи? – Он повернулся к Нари, ожидая увидеть на ее лице не меньшее потрясение. – Но это значит, что он…

– Мой брат, – закончила Нари таким ледяным тоном, какого Али никогда от нее не слышал. – И я благодарю вас, королева, за эту поучительную историю. Скажите мне… в тот момент, когда вы советовали Гасану не убивать ни в чем не повинного ребенка, вы не задумались о последствиях служения такому тирану? Или насилие в Дэвабаде считается приемлемым, пока не затрагивает ваш народ?

Ваджед побагровел.

– Если ты хочешь оправдать убийство тысяч Гезири…

– Довольно. – Али шатало, но, когда он заговорил, приказной тон безошибочно звучал в его голосе: – Отведи нас к Джамшиду. Немедленно.

Коридор, ведущий к камере Джамшида, был чист и невыразителен: окрашенные известью стены и высокие узкие окна. Совсем не похоже на пропитавшуюся кровью камеру пыток, которой, по слухам, являлась темница Дэвабада, но все же тюрьма, и гнев Нари, дойдя до точки кипения еще в меджлисе, рвался наружу, как дикий зверь. Нари вдруг подумала, что, сохранись у нее магия, она могла бы сейчас, как Манижа, ломать кости на противоположной стороне комнаты и заставлять чужие конечности двигаться помимо их воли. Ярость такой силы непременно должна находить хоть какой-то выход, чтобы не выжечь ее изнутри.

Наивная маленькая девочка. Сразу вспомнились слова матери, брошенные на крыше дворца, смешавшись с подозрением в глазах Мусы, неприкрытой ненавистью в глазах Ваджеда и жуткой историей, рассказанной Хацет. Нари не могла простить того, как Манижа поступила с Гезири, но внезапно испугалась, что отдать себя на милость джиннов было ужасной ошибкой.

Али, шагавший рядом, придвинулся к ней ближе, касаясь ее своим плечом.

– Ты знала, – тихо сказал он по-арабски, чтобы их не подслушали. – Знала про Джамшида.

– Да, – ответила она коротко.

– Жаль, что ты мне не рассказывала, – вздохнул он. – Мы обещали больше не скрывать ничего друг от друга, и мне теперь кажется, что мы попали в ловушку.

– И это моя вина? Я пришла сюда заключать мир, а не отбиваться от нападок твоей матери и Ваджеда. Ты что, не слышал, что они говорили о Джамшиде? В жизни моего брата не было ничего, кроме лжи, и все из-за твоего отца!

– Я знаю, Нари. Я знаю, хорошо? – И действительно, в серых глазах Али она видела только горькое понимание. – Но именно поэтому мы с тобой должны быть заодно, и против остальных, если понадобится, – он коснулся ее руки. – Я не отказываюсь от того, что сказал тебе в Каире. Я твой сообщник в этом деле, я твой друг. Я не отвернусь от тебя.

– А если тебя будет недостаточно? – спросила она, непроизвольно озвучивая свой страх. – Одного Дэва они уже держат под замком. Что, если мы не сможем убедить их воевать против Манижи, а не против всего моего племени?

В лице Али появилось решительное выражение.

– Джамшид сегодня же будет на свободе. Либо они выпустят его сами, либо мы с тобой его вызволим, присоединимся к экипажу Физы и станем промышлять пиратством.

Его слова не усмирили ее гнев, но Нари почувствовала, как страх отступает при мысли о запасном плане, пусть даже таком нелепом.

– Ладно, – проворчала она в ответ и сжала его руку, прежде чем отпустить.

Они продолжали идти за Ваджедом, спускаясь по винтовой лестнице, которая выходила в холл с земляными стенами. Одно-единственное окошко пропускало пыльный луч света, освещая ряд деревянных дверей. Все они были открыты, кроме одной, на которой висел новенький металлический замок, похоже, человеческой работы, а выход преграждал массивный засов. Прямо под дверью двое солдат сидели на циновках, играя в карты.

Вошел Али, и они быстро вскочили на ноги, но их глаза полезли на лоб, стоило им увидеть с ним рядом Нари.

– Ваше Высочество, – пробормотал один из них, отвесив неловкий поклон. – Простите, – добавил он, забрасывая карты в угол. – Мы не знали…

– Не стоит извинений. Здесь держат Джамшида э-Прамуха? – спросил Али, кивая на запертую дверь.

– Да, принц, – нервно ответил другой джинн. Его взгляд метнулся к Нари. – Но он тут все разворотил. Я могу подготовить для нее другую…

– Нет, – перебил Али, обрывая солдата на полуслове, как будто почувствовав, что Нари снова начинает закипать. – С сегодняшнего дня мы больше не сажаем дэвов под стражу. – Он вытянул руку: – Ключ, пожалуйста.

Ваджед держал язык за зубами с самой перепалки в меджлисе, но теперь вмешался:

– Принц, не думаю, что это разумное решение. Прамух уже дважды пытался бежать.

– Как только он окажется на свободе, третья попытка ему не понадобится. Ключ. Быстро.