Вместе с Баламутом, Хорьком и Овсом, она обогнула край горящего здания, и со стены донесся хрипящий стон – достаточно громкий, чтобы расслышать его сквозь рев пламени. Они уже хотели спешиться и побежать к лестнице, когда Мед посмотрел вниз широко раскрытыми глазами и предостерегающе выставил перед ними культю.

Стена под ним качнулась, бревна начали прогибаться. Широкий участок парапета покосило, древесина жалобно затрещала. Настил развалился под его ногами, Мед упал спиной на покатые скрипучие брусья.

Хорек выкрикнул его имя.

Потрясенный Мед попытался встать, но дерево под его спиной треснуло, разметав щепки величиной со свиные бивни. Щелкочес, завизжав, встал на дыбы. Блажка выставила руку, закрывая лицо от летящих обломков, но отводить взгляд отказалась. Она бессильно кричала что-то нечленораздельное, когда Мед перелетел через рушащуюся стену и упал куда-то в темноту.

Затем несчастные остатки стены оттащили, и в оборонительном сооружении Отрадной появилась брешь. Сквозь рваную щель в свете пожара показались Мараные орками. Пешком, выстроившись в два ряда, дюжина троекровных еще держала толстые веревки, которыми разрушили они парапет для демонстрации своей грубой силы. Еще четверо промчались между веревками, в руках они несли самодельный мостик.

– Валите их! – крикнула Блажка.

Ублюдки пустили стрелы, но пал только один из Мараных. Остальные трое поставили мостик на дальней стороне рва и подняли, чтобы прислонить к груде упавших бревен, устроив таким образом трап. Как только тот встал на место, Мараные, притащившие его, бросились врассыпную.

И из темноты по трапу ринулись свины.

Двое прошли по трапу бок о бок, еще три пары – сразу за ними. Свины были оседланы, но ездоков на них не было.

Баламут выстрелил в одного из ведущих свинов, пытаясь его свалить. Опытные Ублюдки поберегли стрелы, зная, что им не остановить колонну варваров, несущихся галопом. Не имея иного выбора, они разбежались, позволив восьмерым животным прорваться в щель. Чуя запах своих хозяев, свины миновали Ублюдков и устремились в сердце деревни – чтобы доставить ездовую силу и оружие тем налетчикам, что уже проникли внутрь.

– Мараные сейчас начнут ездить тут по нашим задницам! – крикнула Блажка.

– И может, по зубам тоже! – заявил Овес.

Тренчальные стрелы уже свистели сквозь щель в стене, не давая Ублюдкам занять оборону, а Мараным предоставляя время рассесться по седлам и подготовиться к атаке.

– Нас не так много, чтобы долго сдерживать эту дыру, – сказал Хорек.

Во второй раз Блажка дала приказ отступать.

Резко развернув Щелка, она повела своих ребят прочь от пролома.

– Все к воротам!

Если им удастся добраться до Облезлого Змея с сопляками и организовать оборону, то у них, может быть, и появится шанс.

Проскакав галопом к центру деревни, они обнаружили Шишака и четверых ездоков, которые выстроились напротив них и собирались атаковать. Обе стороны выпустили стрелы из своих тренчал. Блажкина выбила одного трикрата из седла, попав ему в грудь. Хорек, находившийся справа от нее, крякнул, но остался в седле. Свин Баламута завизжал, когда его ранили. Пытаясь убежать от боли, варвар отшатнулся, обнажив дыру в ряде Ублюдков.

Времени на еще один залп не оставалось. Все вынули клинки.

У Блажки тальвара не было, поэтому она сняла с седла дротик. Овес в последний момент рванулся вперед, так что Уродище стал острием копья, которым сражались Ублюдки. Но звери Мараных были отнюдь не недомерки и останавливаться не собирались.

Варвары встретились в хоре яростных визгов.

Овес нацелился тальваром Шишаку в голову, но вождь отразил удар клинком. Полукровка слева от Овса попытался совершить возмездие, но прежде чем его меч успел опуститься, Уродище мотнул головой и вонзил бивень в бок другого варвара, вынудив его накрениться. Увидев прореху, Блажка повернула и ткнула дротиком. У Мараных, похоже, не было времени надеть бриганты. Дротик глубоко вошел в обнаженное тело ездока, чуть ниже ребра. Зарычав от боли, трикрат разрубил древко надвое.

А потом Щелкочес бросился в прорыв. Овес, находившийся впереди, придержал Ура, хотя до ворот оставалось чуть больше полета стрелы.

– Тут не все! – заявил он.

Блажка повернулась в седле. Хорек стоял на ногах, из бедра у него торчала тренчальная стрела, его свин лежал и сучил ногами, а его внутренности вывалились наружу. Чуть поодаль Баламут еще оставался в седле, но прижимался к шее своего варвара. Раненый зверь прошагал поближе к сторожке и остановился. Мараные орками промчались дальше и теперь заходили для новой атаки. Позади них появилось остальное их копыто – целая масса кровожадных полукровок верхом на тяжело дышащих свинах.

– Брось ее! – прокричала Блажка, видя, что Хорек двинулся к павшей свиноматке. – Ее не спасти.

Оглядевшись вокруг, Хорек увидел Баламута и зашагал к нему, так быстро, как позволяло ему бедро. Запрыгнул в седло позади него, придерживая младшего брата, и взял под контроль его свина. Блажка с Овсом выпустили еще по стреле в Мараных, чтобы выиграть для Хорька немного времени.

Трикраты же ответили целым роем стрел.

Блажке задело руку зазубренным наконечником и проткнуло седло, а Уродище завизжал и дернулся, когда стрела попала ему в лицо, но отскочила от плотного черепа. Свин Баламута, у которого стрела торчала из бока, снова вскинул копыта, когда Хорька ранили в спину, и он резко подался вперед. Однако он удержал Баламута и удержался сам, сквозь боль пустив свина еще быстрее. Когда Хорек добежал до Блажки с Овсом, они увидели стрелу, торчавшую из его лопатки, и изо всех сил поскакали к сторожке, где были товарищи, подбадривающие их криками. В следующий момент над их головами полетели стрелы: Облезлый Змей с полудюжиной сопляков, вооруженных арбалетами, спустил крючки. Они сделали два залпа по Мараным, прежде чем Блажка со своими ездоками достигли ворот.

– Они разбегаются! – крикнул Облезлый Змей.

Блажка повернулась и увидела: колонна Мараных разделилась надвое, чтобы укрыться за ближайшими строениями.

Шишак, может, и не боялся боя, но и дураком не был. Скакать к воротам, где его враги сгруппировались на возвышенности и вооружились копьями, означало искать смерти.

– Сколько их? – спросила Блажка Змей.

– Около двадцати, вождь.

– Двадцать два, – уточнила Дача. – Как минимум.

Всего двое Мараных остались неподвижно лежать на главной улице, одного из них Блажка свалила сама. Чертовых троекровных убивать было почти так же трудно, как тяжаков. Конечно, то же можно было сказать и о ее ездоках. Из Хорька торчали две стрелы, но тот все равно помогал паре сопляков спустить Баламута со свина. Молодой полукровка получил удар в голову, но дышал, вперемежку со стонами.

– Поднимите его на стену, – приказала Блажка, – только дайте мне его чертов меч. Ты тоже лезь наверх, Хорек.