Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Проклятый кошмар вновь захватил Ларису ночью, она вырвалась из его удушающих клешней в поту и хватаясь за горло. Виски отбивали острой молоточной болью. Вокруг было тихо, за брезентом палатки одиноко ухала сова, распугивая неосторожных ночных птах-певунов, да мошкара слабо гудела, рея в пределах лагеря. Лариса обернулась в сторону соседки, спальный мешок той был пуст. Девушка вытянулась и ощупала соседское место, но кроме смятого спальника никого не обнаружила. Люда покинула палатку, сомнений не было.
Выходить следом у Ларисы желания не было. Она лежала и обдумывала свой сон, отрывки которого витали перед глазами, как яркие вспышки цветного света. Как кадры на дисплее камеры, подумалось ей. Сон начал благосклонно отяжелять веки и она уже почти провалилась в его упоительную черноту, как вдруг возле уха почувствовала чьё-то громкое дыхание. Кто-то с жадностью вдыхая воздух, её обнюхивал!
Девушка разжала веки и краем глаза уловила чьё-то лицо сбоку. Едва повернув голову, она разглядела и с ужасом узнала в безглазом лике свою соседку, стоявшую на четвереньках возле неё и нюхавшую воздух, словно зверь. Глаза – чёрные провалы слепо таращились на Ларису, рот приоткрылся, выпуская слюну. И снова этот навязчивый, неживой запах земли, заполнивший собой всю палатку.
Лариса съёжилась и зажмурилась, она боялась шевельнуться, но спустя несколько мгновений, она почувствовала, что рядом никого не ощущает. Тогда девушка отважилась вновь открыть глаза и взглянуть. Люда мирно спала спиной к ней, наполовину укрывшись в спальнике.
Утром, как ни в чём не бывало, Люда сидела у костра и молча пила чай, прижимая к груди тетрадь. Русые волосы девушки небрежно свисали с плеч, частично скрывая лицо. Лариса не решилась заговорить с ней о ночи. Она не была уверена в том, что видела, больше склоняясь к тому, что ей всё примерещилось спросонья. На этот день в лагере оставили дежурить Люду.
Когда в обед группа вернулась, девушки в лагере не оказалось. Предположили, что она ушла за водой и, не дождавшись её прихода, сами развели огонь и приготовили обед. Люда вернулась час спустя без вёдер, но всё с той же злополучной тетрадкой, босая и потрёпанная. Взгляд её непроницаемых глаз был сфокусирован в одной точке прямо перед собой, девушка пребывала в особой мрачной отрешённости, не реагируя на слова и жесты товарищей.
Решено было её поместить в палатку на отдых, а вместо неё по лагерю остался дежурить Сергей. Удалов и Мицкевич вернулись к Вратам, а Лариса отправилась собирать морошку, ей необходимо было побыть одной и подумать, как пережить следующую ночь. Таблеток оставалось на семь приёмов, а в том, что ночного кошмара с сопутствовавшей ему головной болью не избежать, она знала наверняка.
Вечером Удалов хвастался восхождением по второй лестнице. Мицкевич, как дотошливый специалист, измерил параметры выборочных ступеней и по проведённым результатам сообщил, что на обеих лестницах размеры выступов имели одинаковые величины, вплоть до миллиметров, чего даже в современном строительстве сложновато достичь. Это вызвало очередную волну бурных дискуссий до полуночи.
Кошмар повторился, но Лариса совладала на этот раз с паникой после пробуждения, отказавшись от приёма лекарства. Люда спала рядом и выглядела обычной.
Наутро Лариса вызвалась дежурить, освободив от дежурства Мицкевича. Её настойчивость удивила коллег, но особых возражений не вызвала. Девушку оставили за старшую, дополнительно определив под её опеку Люду, которой, после краткого совещания было решено продлить отдых ещё на один день. Уж больно бледна и болезненна была она на вид.
Лариса хлопотала у костра, готовя обед и прибирая. Люда же, как только мужчины удалились из лагеря, уединилась в палатке и не показывалась оттуда. Лариса несколько раз заглядывала к соседке, чтобы справиться о самочувствии, но заставала неизменно одну и ту же картину – Люда сидела на скомканном спальнике и с маниакальным упорством резко и порывисто что-то записывала в тетрадь.
Ближе к обеду в лагерь ворвался Сергей, его лицо было бело, хоть и блестело от обильной испарины после бега. Он подбежал к Ларисе, что-то взволнованно крича, но сбивчивое дыхание и тяжёлая отдышка не сразу позволили ему объяснить столь внезапное появление. Он сделал несколько глубоких вдохов, прежде чем совладал с волнением.
– Срочно! Срочно… нужен брезент… он упал! – Слова рваным криком высыпались на Ларису. – Пойдёмте со мной… нужна помощь … он ещё жив… наверное…
– Да что произошло, Серёж?! – Не выдержала девушка и, что есть силы, встряхнула за плечи юношу. – Кто упал? Откуда?
– Удалов! – выкрикнул Сергей, его глаза круглые от волнения и страха, смотрели в надежде на Ларису. – Некогда… мы время тратим… а он…там! Нужно взять брезент!
– Хорошо, по дороге всё объяснишь, брезент за палатками в синем рюкзаке, – пояснила она, сама же подбежала к женской палатке и заглянув, обнаружила, что та пуста. Её соседка вновь тихо ускользнула куда-то.
– Где же она? Я не могу вот так уйти. Вдруг она вернётся…
– Идёмте! – Подбежал Сергей, он держал в руках рулон туго свёрнутого брезента, взятого в поездку, как говорится на всякий пожарный случай. К сожалению, этот самый случай наступил.
– Но Люды нет в лагере! – В отчаянье Лариса заметалась. – Я не могу уйти, не зная, где она.
– Она там! – крикнул Сергей.
– Там? У Врат?! – не поверила девушка.
– Да. И это она столкнула Петра Ивановича со стены, – глухо и грустно выдавил парень.
– Что ты такое говоришь, Сергей?! Она только что была здесь! Я проверяла!
– Я говорю то, что видел своими глазами два часа назад.
– Я не понимаю… ничего не понимаю… – Лариса беспомощно оглядывалась по сторонам.
– Нет времени, Лариса! Быстро за мной! – скомандовал Сергей, его голос обрёл жёсткость.
– Но как же Люда? – растеряно промямлила она.
– К чёрту её!
Они бежали по зелёному ковру морошки и клюквы, полуденная жара проникала под тенистые сосны и скапливалась влажным концентратом. Дышать становилось всё труднее, а бежать нужно было ещё очень далеко. Сергей отрывисто поведал спутнице о произошедшем несчастье.
Втроём они привычно достигли каменных стен, и всё шло своим намеченным чередом. Удалов распорядился, чтобы в этот день они непременно взобрались на стены по обеим лестницам, причем одновременно. С чего возникла такая блажь, Сергей недоумевал и терялся в догадках.
Откуда не возьмись, перед самим восхождением возникла Люда и что-то пролепетала тихонько насчёт своей работы. Удалов согласился взять её в качестве
