Доводы и рассуждения Ричарда прошли мимо Салли. Она дала понять, что согласна с ними, но продолжила придерживаться собственной точки зрения. А ведь от неуверенности до упрямства одна жизнь.

И все же слова Ричарда смогли на меня повлиять – я решила избавиться от своих вещей. Отдать на благотворительность. Меня удивляет то, с какой легкостью я с ними прощаюсь. В прошлой жизни я мечтала о новой одежде, в этой – нет.

Голос быстро сменил воспоминание, и мы оказались на первом этаже. Да! Я смогла! Я сделала это! Я подпустила к себе Криса. Я не так дружелюбна, как могла бы быть, но это хоть какой-то шаг!

–Ты, кстати, домой сегодня не едешь?

–Сегодня нет, но, может, в выходные съежу.

–У тебя машина здесь?

–Сегодня водитель привезет.

–Везет. После аварии отец не разрешает мне садиться за руль, а кататься с водителем так себе перспектива. Я бы тоже съездил в город. Подбросишь?

Вау! Салли согласилась. Но почему тогда так быстро изменилась в лице? Страх. Она боится остаться с ним наедине.

Не было смысла больше смотреть воспоминания, чтобы понять их содержание. Я вернулась к страданиям. Затворничеству. К привычному образу жизни. Я разрушала себя. Мне нужно к Ричарду.

Если я не ошибалась, то сегодня как раз таки занятие у него. Салли просто обязана все рассказать Ричарду. Он сможет проработать все мои травмы и проблемы.

Салли шла слишком медленно. Хотелось схватить ее за руку и потащить в сторону кабинета. С другой стороны, есть ли в этом смысл? По всей видимости выбор я сделала. И вновь он не в пользу жизни.

Ричард подготовил две практики, которые смогли бы мне помочь. Во взгляде Салли нет энтузиазма, поэтому я надеялась на психолога.

Первая практика провалилась, и я знаю почему: очень сложно высказать в слух то, что хранится в самом сердце. Ричард не мой друг, он человек, который выполняет свою работу. Делиться с ним такого рода откровениями сложно.

Вторая практика интересней лишь тем, что Салли осталась одна. Пожалуйста, пусть она справится.

В монологе очень много обиды, боли, разочарования. Самое страшное, что с каждым словом ей не становится легче. Раны продолжали кровоточить. Эмоции захлестывали, началась истерика. И вот, мысленно, Салли оказалась в том дне. Я не могла слушать свои рассуждение о смерти. Я заплатила такую огромную цену за эту жизнь и пытаюсь с ней так просто расстаться.

Не справилась. Не простила. Не смогла.

Салли сорвалась. Как только открылась дверь кабинета, она пулей вылетела из него. Я помедлила, не хотела идти следом, но Голос заботливо переместил меня к Салли. Наверное, она бежала снова в комнату.

Ошиблась.

Салли выбежала на парковку. Я не успела предположить, куда она собралась, как тут же оказалась в машине. Что будет дальше мне известно. Я вновь получила то, чего так сильно желаю.

Шансы выжить в таких погодных условиях неопытному водителю равны нулю. Салли пыталась контролировать ситуацию, но насколько возможно ее контролировать подростку?

Адреналин придал сил. Она на эмоциональном пике и больше не испытывала страха. Взяла в руки телефон. Набрала Наю. Сколько в этих поступках смысла? Что она скажет, если та ответит.

Было бы проще, если бы я не знала, что это моя жизнь. Я могла объяснить и правильно трактовать ситуации сейчас, но в тот момент я поддалась эмоциям.

Легко судить о том, что тебе неподвластно. Легко смотреть на мир с высоты прожитого опыта. Куда сложнее изменить его, находясь в эпицентре. Во всех жизнях я осуждала собственные поступки, но, тем не менее, совершила их.

–Да возьми ты чертову трубку!

Крик Салли вырвал из оцепенения. Она пыталась дозвониться. Нет, Салли пыталась попрощаться. В следующую секунду ее ослепил свет фар. На этом воспоминание закончилось, как и моя жизнь.

–Она дозвонилась?

–Да, но было поздно.

–Я опять выбрала смерть,– сказала я сама себе, но Голос воспринял на свой счет.

–Надеюсь, в этот раз ты не будешь спорить.

–Неужели такова цена каждой мечты?

–О чем ты?

–Смерть. Неужели я должна умереть, чтобы получить то, что хочу?

–Я думал, мы не будем возвращаться к вопросу о выборе. Ты могла остаться в кабинете и никуда не ехать.

–Могла,– отрешенно произнесла я.– Если бы я осталась, в моей жизни появились бы друзья.

–Этого мы уже не узнаем. Остались вопросы?

–Как много людей просматривают свою жизнь?

–Немногие. Ты готова увидеть четвертую жизнь?

–Готова.

–Пусть будет так.

И вновь все повторилось. На этот раз я оказалась на кухне. И кухня эта располагалась в доме, о чем свидетельствовал вид из окна. Хотелось осмотреться, но шум в другой части дома влек меня. Из кухни я попала в длинный коридор, а после в зал. В глаза бросились два дивана оранжевого цвета и красные подушки, раскиданные по ним. Только сейчас обратила внимание, что в доме все ярких цветов, даже шторы, что обрамляли окно на кухне.

Между двух диванов расположились мальчик и девочка лет пяти. Они проводили операцию плюшевому зайцу. Мальчик резал ему живот пластиковым ножом, а девочка подносила бинты.

–Пот,– с серьезным видом произнес мальчик, и девочка тут же поднесла маленькую тряпочку.– Скальпель.

Девочка растерялась, потому что скальпеля у них не было.

–Арчи,– прошептала она, разводя руками.

–Ложку,– подсказал он, и операция продолжилась.

Я попыталась рассмотреть девочку получше, но она прятала лицо за волосами.

–Арчи! Белла!– женский голос заставил меня вздрогнуть. Белла. Меня зовут Белла.

Я обернулась, но никого не оказалось за моей спиной.

–Мам, у нас операция!– крикнула в ответ Белла. Арчи шикнул, призывая ее к тишине.

–Пациент может проснуться,– пояснил он.– Нитки и иголку.

–Вы этого зайца оперируете в пятый раз.

Низкорослая брюнетка с оливковым цветом кожи, наконец, зашла в зал. Ее черные брови изогнулись, а губ коснулась улыбка.