Сашин же нос чувствовал себя сейчас значительно лучше, ведь она уже много недель не касалась хашки, хотя время от времени ощущала какое-то странное покалывание в руках и ничем не могла его объяснить.

Айзек и Джерек, которые шли во главе отряда, добрались до вершины огромного выступа и застыли на месте. Офицер Исчезнувших выглядел весьма эффектно: ослепительно белокожий на фоне почти черной скалы, красивый совершенно чуждой красотой. Он поднял невероятно изящным жестом тонкую руку и прикрыл глаза от полуденного солнца.

К внешности Джерека, напротив, подходило любое определение, кроме «изящный». Весь в шрамах от ожогов, суровей, чем окружавшие их горы, он, казалось, был сплошь сталь и ярость. Он не сказал ей ни слова с тех пор, как они встретились вновь в Западной Скале. Он вообще ни с кем не говорил, кроме разве что Бродара Кейна, да и тому, казалось, лишь мрачно кивал, и все.

– Впереди – кое-какие затруднения, – проворчал он. – Похоже, великаны бьются с демонами.

Айзек повернулся к Саше.

– Возможно, ты могла бы приглядеться, – предложил он.

Она приподняла бровь.

– Ты хочешь сказать, у меня зрение лучше, чем у тебя?

– Твои манипуляторы были частью экспериментального комплекта имплантатов, разработанных для идеального солдата-человека. От этого проекта отказались, когда принц Обрахим объявил, что он аморален.

– Аморален? После того как вы поработили бессчетные тысячи людей?

– Ваш вид достиг уровня развития, которым мы уже не могли пренебрегать. Только после убийства Адуаны и Фериана Обрахим вновь разрешил использование людей-невольников.

Джерек казался более возбужденным, чем обычно. Он дернул себя за бороду, а затем смачно сплюнул в угрожающей близости к серебристым сапогам Айзека.

– Вы, двое, собираетесь стоять там целый день и языками трепать? – рявкнул он. – А мне-то казалось, на карту поставлена судьба мира.

Исчезнувший пригвоздил разъяренного Волка обсидиановым взглядом.

– Точнее было бы сказать, что на карту поставлена судьба человечества. Если вы потерпите неудачу, то этим займутся наши. Савериан во второй раз не оплошает.

– А что, если ты здесь умрешь? – проскрежетал Джерек. – Что скажет твой принц, если мы притащим в Благоприятный край твой труп?

– Это не изменит его отношения. В отличие от вас, мы не действуем по злобе или в ярости. – Айзек прищурился. – Надеюсь, ты не вынашиваешь каких-то неблагоразумных мыслей.

Джерек снова сплюнул.

– Я сказал тебе, что помогу выследить и убить этого ублюдка Герольда. Пока он не сдохнет, можешь на меня рассчитывать.

Волка, похоже, не на шутку взбесило предположение Айзека, и Саша решила, что лучше сменить тему.

– Давайте, я посмотрю на то плато, – сказала она, проталкиваясь между ними.

Саша сфокусировала взгляд на плато напротив, и крошечные фигурки почти сразу же превратились в огромных великанов. Их длинные волосы были завязаны узлами, нависавшими над обнаженной грудью. Гигантов осаждали коренастые, безглазые существа цвета сырого мяса. Демоны значительно превосходили противников численностью, на телах великанов зияли кровавые раны от их ужасных когтей. Хотя дубины гигантов – стволы деревьев, вырванных из земли и очищенных от ветвей, – были больше Сашиного роста, это примитивное оружие, похоже, показало себя не слишком эффективным против такого врага.

– Великаны потерпят поражение, – сообщила она. – Демонов значительно больше.

– Мы вмешаемся? – спросила Рана.

Чародейка была непритязательной женщиной, но обладала неброской силой, чем напоминала Саше Брианну, которая некогда училась у Белой Госпожи. Глядя на Рану, девушка отметила ее волевой подбородок и яркие глаза.

– Да пошли они, – проскрежетал Джерек. – Ни один великан никогда не сделал мне ни хрена хорошего. Толпа придурков.

Бродар Кейн наконец отдышался. Старый воин смотрел, прищурившись, на бой, который шел перед ними, и Саша понимала, что он почти ничего не видел.

– Я и сам никогда не любил великанов, – заметил он. – Но они могут что-то знать о местонахождении демона Герольда.

Айзек извлек прозрачный меч, который вспыхнул тысячью оттенков алого в лучах стоявшего над их головами солнца.

– Давайте пойдем и убьем демонов, – сказал он.

Они принялись пробираться среди обломков скал к плато, где кипело сражение, звуки которого становились все громче. Воздух разорвал резкий треск ручной пушки Айзека, один из демонов рухнул наземь, и крупнейший из великанов тут же расплющил его могучей дубиной.

Сашу объял внезапный ужас. Она пошла медленнее, ее ноги стали будто ватными. С ней поравнялся то и дело спотыкавшийся Кейн.

– Демонический ужас, – бросил он и ушел вперед. – Не давай ему одолеть тебя, девочка.

Сашу догнал Коул и взял ее за руку.

– Пойдем, – сказал он. – Я не позволю им причинить тебе боль.

Они добрались до поля боя, когда пал предпоследний великан. Его восьмисотфунтовая туша рухнула под тяжестью полудюжины демонов, которые выдирали бритвенно-острыми когтями его внутренности. Саша подняла трясущимися руками свой арбалет и всадила стрелу в голову одного из демонов, убив его на месте. Айзек, Кейн и Джерек врезались в толпу нечисти, нещадно рубя ее мечами и топорами. Из ладони вытянутой руки Раны вырвалось пламя, изжарив четверых демонов, розовая плоть которых стала темно-красной, а округлые пасти разверзлись в безмолвных воплях.

Единственный оставшийся великан орудовал своим огромным деревом как палицей, молотя врагов обоими концами. Его кожу покрывало множество кровоточивших ран, но он казался непоколебимым, этот колосс, которому даже Айзек был лишь по плечо. На глазах у Саши Коул проскользнул за спиной у одного из демонов и всадил ему Проклятие Мага туда, где должно было находиться сердце. Монстр развернулся, взмахнув когтями, как косами, на уровне лица Коула. Тот отскочил назад, едва увернувшись от жутких когтей, и тут же бросился вперед, как змея, нанеся демону три удара кинжалом один за другим и оставив в его теле огромные зияющие раны.

На Сашу накатил панический страх: она заметила, что один из демонов бросился в ее сторону, дико размахивая конечностями. Девушка протянула руку к колчану, но, одолеваемая ужасом, выронила стрелу. Та бесполезно брякнулась на скалу, и Саша бросилась бежать, но споткнулась о выступ и растянулась во весь рост, пребольно ободрав щеку. Она перекатилась на спину как раз в тот момент, когда демон добрался до нее. Его нелепая башка дернулась вниз, скрежеща зубами в безумном стремлении разодрать ей лицо. В дикой панике она схватила эту башку, задержав ее в нескольких дюймах от себя, так близко, что могла пересчитать его зубы, блестевшие в разинутой пасти.

Все остальные бились за свои собственные жизни и были не в состоянии прийти ей на помощь. Она вспомнила, как попала в столь же трудное положение у ворот Сонливии, как обрушилась на нее невыносимая тяжесть воина, стремившегося ее удушить. Тогда она спаслась, но у нее под рукой оказался кинжал и, кроме того, это был всего лишь солдат, а не демон из мест хуже ее самых жутких ночных кошмаров.