Затем Волович показал, что, зайдя в квартиру, увидел Синькова, который лежал на обнаженной девушке, сжимая в правой руке пистолет, и что, заметив его, тот начал кричать: «Закрой дверь, уходи отсюда, иначе я тебя пристрелю». При этом надо понимать, что «речь» Синькова, конечно же, изобиловала забористыми выражениями, которыми так богат русский язык, и потому была изложена младшим лейтенантом в очень литературном «переводе».

Тут необходимо отметить, что, хотя поведение Синькова и не отвечало поведению большей части солдат и офицеров Красной Армии, оно не было уж чем-то из ряда вон выходящим. Так, еще весной 1945 г. советские войска, вошедшие на территорию Германии, едва не захлестнула волна насилия. Дикие расправы над военнопленными и гражданским населением, изнасилования и пьяные погромы приняли настолько угрожающие размеры, что высшее руководство было вынуждено принять жесткие меры по наведению порядка в армии.

20 апреля 1945 г. Ставка ВГК издала директиву № 11072 «Об изменении отношения войск Красной Армии к немецким военнопленным и гражданскому населению», подписанную Сталиным и начальником Генерального штаба генералом Антоновым. Командующие фронтами издали особые приказы, в соответствии с которыми военнослужащие, застигнутые на месте преступления, могли быть немедленно расстреляны без суда и следствия. За преступления против гражданского населения военными трибуналами было осуждено одних только офицеров около 1800 человек.

Вероятно, Синьков настолько уверовал в свою безнаказанность, что не обращал никакого внимания на директивы и приказы, которые он не только обязан был знать, но за исполнением которых он, как командир эскадрильи, должен был и неукоснительно следить. Но он не учел того, что времена уже были не те. Последний эпизод с изнасилованием корейской девушки поставил крест на его дальнейшей карьере в ВВС Красной Армии.

30-летний летчик был арестован и отдан под суд военного трибунала. В ходе следствия Синьков признался лишь в ограблении, но про остальное отвечал, что из-за сильного алкогольного опьянения мало что помнит. Тем не менее его вина полностью подтвердилась показаниями свидетелей, как сотрудников советской военной комендатуры, так и корейцев. Одновременно вскрылись факты, что Синьков ранее неоднократно принуждал подчиненных ему женщин-военнослужащих вступать с ним в половую связь.

В итоге военный трибунал 9-й воздушной армии счел обвинения в совершении преступлений, предусмотренных статьями 153 ч.1, 154 и 193-28 Уголовного Кодекса РСФСР, доказанными. 27 декабря 1945 г. Синьков был приговорен к 7 годам лишения свободы. Одновременно трибунал лишил его воинского звания «старший лейтенант», а также вынес решение возбудить ходатайство о лишении его всех наград.

Необходимые бумаги были оформлены и направлены в Москву. Прошло чуть более двух лет, и Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 октября 1948 г. Синьков был лишен звания Героя Советского Союза. Одновременно он был лишен и всех остальных наград: орденов Красной Звезды, Красного Знамени и Отечественной войны 1-й степени и медалей. Ему выпала сомнительная честь стать первым летчиком-штурмовиком, лишенным звания Героя.

Отбыв заслуженное наказание, Синьков поселился не где-нибудь, а в Москве. Техническое образование у него было, и он устроился на работу в трест сантехнических работ в качестве начальника подсобно-вспомогательного производства. Однако криминальные наклонности бывшего Героя сделали свое дело, и он опять вступил в конфликт с законом. Правда, на сей раз Синьков сменил «специализацию» и уже никого не грабил и не насиловал, а занимался банальным хищением денег. Выписывая липовые наряды и подделывая ведомости на выплату зарплаты, он успел прикарманить несколько тысяч рублей.

То ли его подвела квалификация, то ли бдительность ревизоров, но через некоторое время Синьков опять оказался под следствием. 16 мая 1957 г. народный суд Первомайского района Москвы признал его виновным в присвоении государственных средств и злоупотреблении служебным положением (ст.109 УК РСФСР). Первоначальный приговор оказался более строгим, чем в прошлый раз, – десять лет лишения свободы. Однако Синьков, уже поднаторевший в общении с советской юстицией, быстренько написал кассационную жалобу.[124]И через полмесяца – 4 июня – решением Мосгорсуда срок его наказания был снижен в два раза – до пяти лет.

Но ему этого показалось мало. Синьков продолжал писать в Президиум Верховного Совета СССР многочисленные просьбы о помиловании. При этом он довольно ловко использовал сложившуюся в стране внутриполитическую обстановку. После того как в 1953 г. умер вождь и учитель всех времен и народов товарищ Сталин, в Советском Союзе начался процесс освобождения и реабилитации всех тех, кто при нем был незаконно осужден. Поскольку последних были сотни тысяч, то среди них «невинно пострадавшему летчику-фронтовику» можно было легко затеряться.

К Синькову присоединились и некоторые его бывшие сослуживцы, которые отправляли наверх соответствующие ходатайства. Остается только гадать, знали ли эти люди о его «подвигах» или же просто искренне заблуждались. Так или иначе, но все эти писания сделали свое дело, поскольку в декабре 1957 г. Президиум Верховного Совета СССР помиловал Синькова и освободил его от дальнейшего отбывания срока.

Выйдя на свободу, он работал сантехником и слесарем на различных московских предприятиях и в организациях. Затем в течение семнадцати лет, вплоть до весны 1975 г., Синьков писал в различные инстанции ходатайства с просьбой восстановить в звании Героя и вернуть ордена и медали. В них он красочно расписывал свои подвиги в ходе войны, что якобы с первых ее дней воевал в штурмовой авиации, что якобы в воздушных боях лично сбил 19 немецких самолетов и так далее и тому подобное.

Его уголовное дело неоднократно исследовалось Военной прокуратурой. И каждый раз выносилось постановление об отказе в удовлетворении ходатайства, поскольку никаких оснований для пересмотра приговора военного трибунала 9-й воздушной армии не было. Точных сведений о последних годах жизни Синькова нет. Известно лишь то, что он умер в начале 80-х годов ХХ века. К этому времени ему должно было быть уже под семьдесят лет.

Вторым по счету Героем-штурмовиком, лишенным этого звания за уголовщину, стал Николай Иванович Кукушкин. Он родился 3 июня 1923 г. в селе Лава, расположенном на западе нынешней Ульяновской области. Окончив, как и большинство его сверстников, семь классов, он решил стать учителем и поступил в педагогическое училище.

С началом войны в июне 1941 г. Кукушкин, которому уже исполнилось восемнадцать лет, был призван в Красную Армию. Однако ему повезло, и в тот трагический период он не оказался сразу на фронте. Возможно, было учтено, что он успел окончить два курса педучилища. Ведь в те времена людей, имевших образование выше неполного среднего, было не так уж много в процентном отношении ко всему населению страны.