Из Лиссабона в двух пришедших одна следом за другой телеграммах содержалось описание деталей визита. Его Высочество и господин министр прибудут на пакетботе «Африка», регулярным рейсом из метрополии. В то время, когда расходы королевской семьи были главным поводом для ожесточенных баталий с республиканской оппозицией, трехмесячный вояж наследника престола на борту обычного пассажирского судна, курсирующего между столицей и африканскими колониями, был, вне сомнения, политическим жестом, рассчитанным на определенный внутренний эффект. Кроме того, было также сокращено до минимума число членов делегации: принца в поездке сопровождали четыре человека, министра — три. Никогда прежде и еще нигде в мире Наследный принц не путешествовал столь скромным образом. Стоит также отметить, что это была первая поездка члена королевской фамилии в колонии за почти пятьсот лет португальской колониальной империи. Все было решено быстро и без излишних рассуждений. Принц и министр планировали прибыть на Сан-Томе двенадцатого-тринадцатого июля, то есть, чуть больше, чем через месяц. После Сан-Томе и Принсипи, которым выпадала честь стать первым местом остановки королевской делегации, она должна была проследовать в английские колонии Южной Африки, затем в Мозамбик и, уже на обратном пути, — в Анголу и Кабо-Верде. Архипелаг на экваторе примет гостей сначала на Сан-Томе, где они проведут два дня и две ночи, а потом на Принсипи, где они пробудут день и, соответственно, ночь. Как уточнялось в телеграмме министерства, первую ночь на Сан-Томе Его Высочество проведет в губернаторском дворце (где, кстати, нужно еще найти место, по крайней мере, для того, чтобы разместить его флигель-адъютанта и офицера по особым поручениям). Для второй же ночевки он планирует остановиться на плантациях Риу д’Оуру. Ее владелец граф Вале-Флор, чтобы принять гостей, специально прибудет на остров из Парижа на своей яхте. Губернатору также предстояло уладить кое-какие детали с тем, чтобы делегация посетила плантации Агва-Изе и Боа Энтрада, хозяйство сеньора Энрике Мендонсы, который также прибудет туда специально, чтобы встретить Дона Луиша-Филипе. Ну и на Принсипи принц и его свита желают посетить плантации Инфант Дон Энрике и Сунди. На последних также запланирована ночевка, поскольку на борту «Африки» сделать это будет невозможно.

Третья телеграмма пришла на следующий день, снабженная пометкой «конфиденциально». В ней речь шла о политической стороне вопроса.

«Министерство заморских территорий, секретариат Министра

Губернатору Сан-Томе и Принсипи и Сан-Жуан Батишта де Ажуда

Надеясь на своевременное получение телеграмм программой визита Члена королевской фамилии, ожидаю от Вашпревства полного понимания политической важности визита Его Королевского Высочества Наследного принца Бейранского, сопровождаемого мною в качестве министра ТОЧКА С. Томе будет первой в истории португальской колонией, удостоенной чести и ответственности принять у себя Члена королевской фамилии и Наследника престола ТОЧКА Вашпревство в курсе выбор определен первую очередь усилившейся кампанией англичан против нашей колонизации С. Томе, удвоенными обвинениями рабском труде ТОЧКА Это делает настоятельно необходимым успех визита, общественный и политический, его освещение прессе и отклики Англии ради разоблачения обвинений ТОЧКА Внимание деталям визита, активное участие населения и общественно-политическая атмосфера вокруг него будут определяющими успеха миссии, который в значительной степени вверяю руки Вашпревства ТОЧКА Пожалуйста, не колеблясь просите необходимое и предлагайте то, что считаете уместным для выполнения этого исторического поручения ТОЧКА Обеспечьте консула Англии всеми протокольными привилегиями дабы продемонстрировать, что мы не избегаем контакта с ним и нам нечего скрывать ТОЧКА Наследный принц и я выступлениях подтвердим соблюдение принципов суверенитета Португалии и верность заключенным договорам, будем открыты для доброжелательной критики, подтверждая права и принимая обязательства ТОЧКА Да хранит Бог Вашпревство, наилучшими пожеланиями, Министр Айреш де-Орнельяш-и-Вашконселуш».

Несмотря на заявленную министром готовность к содействию, на самом деле, Луиш-Бернарду так и не получил конкретного ответа из министерства на свой запрос о выделении дополнительных средств на подготовку праздничной церемонии и расходы, связанные с приемом делегации. Согласно смете, которую он направил в Лиссабон, расходы должны составить от 15 до 20 тысяч рейсов, хотя бюджет, которым он располагал, без учета других непредвиденных расходов, не превышал трех тысяч. Молчание столицы, размышлял про себя Луиш-Бернарду, очень характерно для его правительства. «Они, как всегда, хотят приготовить омлет без единого яйца и ждут, чтобы встречающие принца пребывали в полной эйфории. Только вот не желают слышать потом от оппозиции, что эта эйфория обошлась казне в весьма кругленькую сумму». Исходя из этого молчания, «африканский пикник Наследного принца Бейранского», как назвала его республиканская газета A Lucta, должен был каким-то таинственным образом финансировать сам себя. Именно это Луиш-Бернарду теперь и пытался осуществить: он разослал обращение, адресованное председателю городского собрания, коммерсантам из столицы и пригородов, управляющим плантаций, то есть, всем «живым силам» острова. Губернатор объявил о всеобщей кампании по сбору средств и привлечению помощи, не брезгуя при этом зачитыванием цитат из конфиденциальной телеграммы министра в качестве наглядной иллюстрации политической важности для Сан-Томе данного мероприятия. «Уважаемые господа, это ведь в ваших, а не чьих-то еще интересах сделать так, чтобы оно прошло с успехом!» — не уставал он повторять, дабы всех убедить. И убедил.

Вся следующая неделя прошла в постоянных собраниях и проверках, связанных с предстоящим визитом. Он встречался с епископом, с командующим военного гарнизона и с шефом полиции, с председателем городского собрания и управляющими трех вырубок, которые королевская делегация собиралась посетить (Риу-д’Оуру представлял секретарь губернатора), а также с владельцами торговых заведений города с тем, чтобы они взяли на себя праздничную иллюминацию соответствующих улиц и фасадов зданий. Секретаря по делам строительства он нацелил на то, чтобы тот, в случае необходимости, был готов потратить весь свой бюджет до конца текущего года на ремонт, покраску и придание обновленного облика городской пристани, общественным паркам и площадям и, хотя бы, фасадам главных государственных учреждений. «Не забывайте, — говорил он, обращаясь ко всем, — что следующего визита члена королевской фамилии на Сан-Томе и Принсипи нам, возможно, придется ждать еще пятьсот лет!»

Выздоровев и восстановившись после всякого рода враждебных нападок и интриг, подрывавших его работу, по сути, восстав из пепла и сбросив с себя уныние, в котором он пребывал последнее время, губернатор заражал своей гальванизирующей энергией всех и вся. С самого начала в предстоящем, столь неожиданном для него событии Луиш-Бернарду увидел возможность укрепить свой авторитет и способность контролировать ситуацию. Поэтому он ухватился за этот шанс обеими руками. С другой стороны, в визите Дона Луиша-Филипе и Айреша де-Орнельяша ему виделась и другая, более важная перспектива — прояснить раз и навсегда ситуацию, поговорить с министром и Наследным принцем со всей лояльностью, но одновременно и откровенностью, не скрывая ни своих сомнений, ни своих принципиальных расхождений со многими поселенцами. Он надеялся, что хотя бы в частном разговоре сможет довести до них суть своей личной дилеммы — поставленными на карту экономическими интересами, с одной стороны, и дипломатическими, с другой. И тогда одно из двух: либо ему удается доказать состоятельность своего политического выбора, либо он вынудит их освободить его от исполняемых обязанностей. В любом случае, он не намерен превращать этот шанс в банальный «африканский пикник», «имперский вояж» без смысла, содержания и последствий.