Затем она скопировала некоторые безобидные, на ее взгляд, файлы для Вольфганга Бластинга, положила дискеты в конверт и опустила его в находившийся неподалеку почтовый ящик. Затем принялась укладывать чемоданы. Брюки для беременной, новую блузку, бюстгальтеры и вещи для младенца она положила на самое дно чемодана, а сверху – пару Надиных брюк, несколько блузок и теплый свитер. Брать слишком много было нельзя, иначе Михаэль мог бы что-то заподозрить. К тому же через два месяца ей и без того не подошло бы ничего из имеющейся у нее одежды.

Когда Михаэль вернулся домой, Сюзанна еще занималась упаковкой чемоданов. Он был очень сдержан, посоветовал ей поторопиться, взял из ящика комода свежее белье и пошел принимать душ. Сюзанна сунула аудиокассеты с уроками французского языка и плеер в свой чемодан, под свитер, и стала рассматривать Надины вечерние туалеты.

Париж! С этим словом у нее ассоциировались кабаре «Мулен Руж» и «Крейзи Хорс», прекрасные женщины, стройные, высокие, длинноногие, с перьями на головах, танцующие канкан. Как-то раз, поздно вечером, лежа на своем старом диване, она смотрела по телевизору шоу из Парижа. Надя наверняка все это видела наяву. Наверное, в программе поездки будет посещение какого-нибудь дорогого ресторана. Сюзанна положила в чемодан два вечерних платья; не забыла она и о костюме для Михаэля.

Затем она отдала Йо ключ от входной двери, чтобы в случае необходимости он обрезал провода сигнализации. До аэропорта они ехали в машине Михаэля. Во время поездки он не сказал ей ни слова. Она была благодарна ему за молчание и мысленно представляла себя исчезающей в толпе людей на одной из парижских улиц. Сена, собор Парижской Богоматери, Триумфальная арка, Лувр и Эйфелева башня, – больше она ничего не знала об этом городе. Впрочем, как и о тех людях, к которым они ехали в гости. Однако сейчас это казалось ей не столь важным. Она не хотела оставаться там надолго. При встрече она скажет «Nice to see you, Phil»[29]и, соответственно, «Pamela». Этого будет достаточно.

В окошке «Люфтганзы» лежали забронированные билеты. Михаэль хотел побыстрее пройти регистрацию, чтобы потом спокойно выпить кофе и немного перекусить. Тут она совсем растерялась. Однако это не бросилось ему в глаза. Михаэль привел ее в бистро с самообслуживанием, взял две чашки кофе и кусок фруктового пирога для себя.

У Сюзанны не было аппетита. Она осознавала, что уезжает навсегда. Легко сказать – «раствориться в толпе». Но бросить мать… Сюзанна вспомнила свой сон: мать рыдает у могилы Нади, ее поддерживают под руки Дитер и Йоханнес Герцог. Сюзанна решила, что обязательно позвонит ей как можно скорее, а потом заберет к себе. Эта мысль немного утешила ее.

Доев пирог, Михаэль наконец обратил внимание на то, что она не курит уже несколько дней. Он удивился, что именно в такой ситуации она продолжала воздерживаться.

– Мне нелегко, – ответила Сюзанна. – Я стискиваю зубы и терплю. Так же, как терплю все твои подозрения. А как иначе я могу тебе доказать, что я больше не та женщина, которой ты меня считаешь?

При всем желании она не могла понять, зачем это сказала. Ведь их отношения скоро останутся в прошлом. Наверное, ей хотелось, чтобы когда-нибудь он узнал, что она действительно любила его в течение тех немногих дней, которые ей было разрешено с ним провести. Он ничего не ответил, только задумчиво на нее посмотрел.

Затем они прошли контроль безопасности и оказались на борту «Боинга-737». Сюзанне казалось, что в салоне было меньше места, чем, к примеру, в автобусе. Однако теснота перестала ей мешать, когда она наконец села на свое место у окна. Она впервые в жизни летела в самолете. Сейчас она поднимется над облаками! Вынужденное ожидание временно приглушило все другие ощущения.

И тут возникло непредвиденное затруднение. Михаэль напомнил ей о том, что она еще не пристегнулась, а Сюзанна не знала, как подтянуть ремень по своему размеру. Михаэль списал это на ее нервозность и помог ей пристегнуться. Он ничего не заподозрил.

Самолет пришел в движение. Сюзанна почувствовала, что ее вдавило в кресло. Затем «боинг» оторвался от земли, и у нее возникло чувство, как будто ей что-то давит на череп. Уши заложило. Желудок стал судорожно сжиматься. Никогда еще ей не было так плохо. Она хватала ртом воздух; ее ладони, лоб и все тело взмокли от пота.

Самолет оторвался от земли. Сюзанна не могла смотреть в иллюминатор, потому что у нее возникало чувство, что они падают, и не сводила глаз с одной из откидных дверец багажного отделения, где лежала ручная кладь, взятая пассажирами в салон. Краем глаза она заметила, что серый туман за стеклом иллюминатора внезапно рассеялся. Самолет набрал заданную высоту. Сюзанна увидела ясное голубое небо. В проходе между креслами стюардесса демонстрировала, где находились запасные выходы и как пользоваться кислородной маской. Сюзанна почувствовала спазмы в желудке, поднесла руку ко рту и попыталась подавить начинающуюся рвоту.

– Что случилось, Надя? – услышала она голос Михаэля.

– Мне худо, – простонала она. «Дурно» – хотела она сказать. Надя на ее месте определенно сказала бы «дурно». – Кажется, меня сейчас…

Тошнота уже подступила к самому горлу.

Михаэль взял ее сумочку, которую она судорожно прижимала к груди. Наверное, он искал бумажные платки, однако вместо этого в руках его оказалась пачка банкнот. В банке Сюзанна просто засунула пачку денег в сумочку. И конечно, Михаэль удивился тому, что Надя летит с наличными деньгами, имея две кредитные карточки.

– Как это понимать?

Она не могла ему ответить, только судорожно глотала слюну и зажимала рукой рот. Стюардесса заметила происходящее и тут же подбежала к Сюзанне. Она посоветовала ей использовать пакет, расположенный в спинке переднего сиденья. Сюзанне было настолько плохо, что она даже не чувствовала неловкости. Михаэль извинился перед стюардессой, непонимающе пожав при этом плечами:

– Раньше у моей жены не возникало подобных проблем.

Сюзанне не стало лучше. Ей понадобился еще пакет. Она не могла понять людей, которым нравится летать. Между тем стюардессы стали предлагать пассажирам напитки. Стюардесса с сочувственной улыбкой предложила Михаэлю коньяк. Он наотрез отказался и попросил минеральную воду. Сюзанна заказала томатный сок с солью и перцем. После вечеринки у Лило этот напиток помог ей прийти в норму. Помог он ей и сейчас. Но, когда самолет пошел на снижение, Сюзанну опять затошнило.

Нечего было и думать о том, чтобы взглянуть на город с высоты птичьего полета. Сюзанна не отрываясь смотрела на дверцу багажного отделения. «Боинг» встряхнуло при приземлении, и у Сюзанны начался новый приступ рвоты. Когда все кончилось, Михаэль помог ей расстегнуть ремень безопасности и сухо сказал:

– В последнее время ты меня удивляешь.

В его голосе слышалась издевка.

Михаэль подождал, пока все пассажиры вышли из самолета, и помог Сюзанне подняться. Стюардесса еще раз осведомилась о ее самочувствии и пожелала им приятного пребывания в Париже. Михаэль вел Сюзанну узкими, бесконечными проходами. Он взял чемоданы с конвейера и стал осматриваться в поисках багажной тележки, потому что не мог одновременно нести два чемодана и поддерживать Сюзанну под руку.