– Заманчивое предложение, – отстраненно произнес я. – Почему бы тебе не отправить туда своих людей?

– Потому что это мои люди и я не хочу, чтобы с ними случилось что-то непоправимое. В этом случае остальные могут запаниковать, а без их помощи я не сумею предотвратить ритуал.

– Риск слишком высок.

– Все зависит от того, насколько хорош твой мальчишка. Сумеет он закрыть вас от чар ведьмы или нет – вот в чем вопрос. Впрочем, ты и сам не промах…

Я поморщился. Идти в подземелье нисколько не хотелось.

– Послушай, Адалинда! Мне нужно это имя. Если информация – это товар, у меня есть что предложить в обмен. Как говорят кметы, баш на баш. Тебя собираются убить, мне известно доподлинно…

– Вздор!

– Вовсе нет!

– Довольно, Филипп! Даже слушать ничего не хочу! – отрезала маркиза, стиснув кулаки. – Либо ты помогаешь мне, либо катись ко всем чертям!

У меня вырвался страдальческий стон, но деваться было некуда. До ритуала Адалинда и слушать ни о чем не станет, а если не договоримся здесь и сейчас, вовсе не факт, что один из нас доживет до полнолуния.

Сеньора Белладонна уловила мою неуверенность и добавила:

– Есть планы нескольких уровней. Нашла их, когда разбирала пожитки старухи.

– Святые небеса! – в сердцах воскликнул я. – По рукам!

Маркиза цу Лидорф вновь скрылась за ширмой и вынесла оттуда листы пожелтевшей бумаги, которые и протянула мне.

Я откинул плащ и сунул планы пирамиды за перевязь. Сеньора Белладонна рассмеялась.

– Ты всегда таскаешь на себе столько железа? Навьючен почище осла. Да от тебя и пахнет так же!

– Зато жив.

Адалинда примирительно улыбнулась.

– Раньше в дворец подавалась вода из горячих источников. Трубы давно заросли солями, но нам удалось прочистить одну из них. Можешь принять ванну, если хочешь.

Я восхищенно присвистнул.

– И ты так спокойно об этом говоришь?! Не просишь продать душу?

Сеньора Белладонна указала на дверь:

– Иди и приведи себя в порядок. На ужин будут фазаны.

– Где подписаться кровью? – пошутил я, отсалютовал на прощанье шляпой и отправился на поиски Микаэля. Ситуация запуталась окончательно, и позарез требовалось обсудить ее хоть с кем-нибудь, дабы содержимое черепной коробки не закипело и не разорвало мою бедную голову изнутри.

И да – тот факт, что маркиза ни разу не назвала дочь по имени, говорил о многом…

1

Маэстро Салазар времени зря не терял и успел сцепиться с чернобородым Хлодвигом Кранцем. Когда я вышел на задний двор, бретеры яростно топорщили усы и хватались за рукояти шпаг, правда даже не пытаясь при этом вытянуть клинки из ножен. Уве наблюдал за происходящим широко распахнутыми глазами, а вот парни из охраны Адалинды лишь посмеивались над остротами и колкостями, коими осыпали друг друга задиры. Бывалые рубаки прекрасно понимали, что, реши сеньоры всерьез пустить друг другу кровь, давно бы уже перешли от упражнений в остроумии к поединку.

– Уве, займись лошадьми! – распорядился я, направился к выходу на площадь и махнул подручному. – Мик, идем!

Маэстро Салазар издевательски вежливо поклонился главе охраны маркизы и поспешил за мной, не дожидаясь ответной реакции оппонента. Да ее и не последовало, поскольку в стычке не была заинтересована ни одна из сторон.

На площади Микаэль нагнал меня, зашагал сбоку и спросил:

– Как прошел разговор?

– Познавательно, – скривился я и указал на вершину пирамиды. – Поговорим наверху.

– Это действительно необходимо? – поразился бретер.

– Проведем рекогносцировку на местности.

– Так точно, сеньор обер-фейерверкер! – дурашливо выпалил маэстро Салазар, припомнив мой чин в роте Сизых псов.

Я только вздохнул и двинулся к пирамиде. Уступы грандиозного сооружения достигали высоты в половину человеческого роста, но по центру каждого из ребер к вершине тянулись лестницы с обколотыми и неровными, но все же вполне пригодными для подъема ступенями. Начинались они у темных провалов, ведущих во внутренние коридоры; прежде там были установлены статуи, теперь громоздились груды обломков. Да и сама пирамида раньше была облицована лунным мрамором, но сейчас островки молочно-белого, с серебристыми прожилками камня сохранились только на углах, откуда их не удалось сколоть некогда орудовавшим в городе мародерам.

Очень скоро дыхание сбилось, поэтому на лестнице мы не разговаривали, да и на вершине первое время молчали, потрясенно озираясь по сторонам. Пирамида возвышалась над всем городом, вид с нее открывался просто великолепный. А еще наверху было удивительно душно, несмотря на сильный ветер. От камней словно поднимался жар, он окутывал незримым маревом и дурманил сознание. Отголоски древних жертвоприношений намертво въелись в наш мир и отравили эфир, первозданная сила отдавалась в голове учащенным сердцебиением, в ушах жужжали призрачные осы. И вместе с тем присутствия запределья не ощущалось. У этого места силы не имелось хозяина на той стороне, и грань между реальностями была крепка. Крепка – пока не взошла полная луна.

– Чувствуешь это? – спросил я у Микаэля.

Тот сплюнул под ноги.

– Мерзость-мерзость.

– Но какой вид! – тягостно вздохнул я. – Будто с высоты птичьего полета на город смотришь!

Маэстро Салазар только фыркнул и спросил:

– Что наплела тебе эта стерва?

Я усмехнулся:

– Между вами точно ничего не было? Ты, часом, не пытался задрать Адалинде юбку?

– Не заговаривай мне зубы, Филипп! Не выйдет!

– И в мыслях не было, – пожал я плечами и направился к алтарю.

Его явно пытались скинуть вниз, но, даже будучи расколотой на несколько частей, массивная плита оказалась слишком тяжела. Рядом с ней, в самом центре вершины обнаружилось круглое отверстие с уходившими вертикально вниз стенками отполированного камня. Немного дальше обнаружилась и винтовая лестница.

Я присел на краешек алтаря и вкратце пересказал услышанную от маркизы цу Лидорф историю.

Микаэль задумчиво подергал себя за ус и спросил:

– Ты веришь ей? Она могла все это выдумать, чтобы прикрыть свой зад!

– Могла, – подтвердил я. – Но тогда и близко не подпустила бы нас к ведьме.

– Ха! – усмехнулся маэстро Салазар. – Даже если мы не заблудимся в этой драной пирамиде, нас могут убить после. У них три ритуалиста и десять бойцов, не забывай!

– Ты ведь не просто так поцапался с Кранцем – что скажешь о нем?

– Пока что он ничего против нас не имеет.