Мама точно умела говорить на языке птиц. Мама, казалось, умела всё — даже отбиться от страшного злого чудовища. Она была сильной и смелой, всегда справлялась с трудностями, иногда только засыпала за столом, но утром всё равно готовила Вике яичницу. Сейчас мама услышала уток, услышала — и рванулась к ним, к чёрной воде, изо всех сил отталкивая от себя чёрного мужчину только с одной полоской белой кожи. Утки должны её спасти!

Даже утки испугались бы громкого звука, от которого Вику передёрнуло, встряхнуло, вдруг сорвало с места. Она залезла в высокие чёрные кусты и затряслась, зажимая руками рот. Чудовище поднималось по чёрной траве обратно к дорожке, снова всё чёрное, с чёрным предметом наперевес. Только наступило ногой на кирпичи — и обратилось человеком, уверенно шагающим вперёд.

Где-то там, внизу, белела его растерзанная добыча.

***

— Слышь, — Марципан морщилась, разминая ноющее плечо. — Это чё за птица?

— Да с соседнего, — пожал плечами Хлыст, вытянув шею вслед уходящей девушке. — Видимо там всем наскучила, сюда отправили. Или опустил кто... Не знаю. Э, куда?! Ты через бой опять встаешь!

— Иди нахуй! — весело откликнулась Марц, срываясь с места. Жёлтые глаза задорно сверкали, а сама девушка откровенно лыбилась.

Давно её так никто. Она даже не успела ничего толком сделать, как оказалась лопатками на полу без возможности подняться. Тактика у этой птицы была стремная, пугающая и крайне непривычная. Вообще редко выходили высокие и худые, а если и выходили — то быстро падали, улетали в решетку — не важно. А эта — смотрела холодно, спокойно. Такой взгляд Марципан видела у убийц, но девушка особо на нее похожа не была. Нет, в плане, по любому она убивала, но Марц имела в виду именно киллеров, профессионалов.

— Эй! — она наконец нагнала соперницу, широко улыбнулась, но всё же сморщилась — слишком резко расправила плечи, — Я Марц!

Меланхолия буркнула себе под нос что-то среднее между «ага» и «угу», а на догнавшую даже не посмотрела. Сделала шаг в сторону и попыталась двинуться дальше.

— Не, не, не, погоди-ка, — Марц решительно преградила ей дорогу. — Я собираюсь с тобой познакомиться. Ты... блин, ты классная! Понимаешь? Я выиграл последние десять боёв практически в чистую, а ты меня с первого раза! Круто!

Её и правда это поразило. Марципан лучилась то ли вдохновением, то ли простым восторгом, но в любом случае на задворки сознания опять прокрадывалась мысль о смене пола. От такой девушки и детей иметь было б не плохо. Или, хотя бы, иметь эту девушку...

— Как тебя зовут хоть?

Воснимаемая как тело, преградившая проход на секунду вызвала вспышку раздражения. Мел уже уложила её на лопатки, ей хочется ещё? Раздражение, однако, быстро прошло. А вот тело с места не сдвинулось.

— Мел. Познакомился? Теперь вали.

Нежелание кого-либо видеть не мешало заметить обращение в мужском роде и принять его как данность. Мел не нравились люди, но их и их тараканов приходилось уважать.

— Неа, — Марц помотала головой. — Знакомство обычно на этом не заканчивается. Ты закончила или у тебя ещё выходы? Можем пройтись. Ну, знаешь, узнать друг друга получше, переспать и больше никогда не видеться.

Она забавлялась, не прекращая давить наглую лыбу. Понимала, что её привычная манера к общению Меланхолии явно не по душе, но ничего не могла с собой поделать! Внезапным пунктом стало добиться хотя бы одной эмоции на этом непроницаемом, но чертовски красивом лице.

Фраза про «переспать» подняла со дна памяти Мел уже забытую ненависть. А впрочем, разве такую ненависть можно забыть? Реакция была молниеносной — кулаком в эту наглую коротковолосую морду.

Марципан успела перехватить её руку, провести удар мимо и отскочить в сторону.

— Медленно, — уверенно заявила девушка. — Но ничего другого не ожидал.

"А ведь близко было, зараза"

Сердце продолжало бешено колотиться, ещё не до конца отойдя после встряске в клетке, а теперь разгонялось еще и от девушки. Горячая. Таких Марц нравилось хватать за горло, мешая нежность с контролем, а иногда дать кусать и себя, пока обычно тонкие пальцы доводили до изнеможения. Марципан закусила губу, насмешливо приподняла одну бровь.

— Да погнали, чё ты? Я тебе покажу, где бабки забирать с выигрыша, а потом можно куда-нибудь выпить. Ты сегодня много содрала, это по любому! Но пить будем за мой счёт — угощаю... Да куда, ебанашка! — Марципан схватила снова схватила её за руку и потащила к решетчатой лестнице, уходящей на второй этаж.

Она ведь тут правда ничего не знает! Марц считала своей обязанностью если не набиться к девушке в спутницы, то хотя бы помочь сориентироваться в новом месте. В следующий раз хоть будет знать где, и кто обитает, куда соваться за бабками, а в какие двери даже стучаться не стоит. Удовлетворившись, что Мел всё таки послушно идёт следом, хоть и выдернула руку, Марц усмехнулась и толкнула вторую по счету дверь, перед этим предупредив:

— Вон туда, — кивнула на первую. — лучше не суйся. Словить чё-нибудь можешь, там обычно трахаются, — а потом уверенным шагом зашла в помещение. — Дара, выдай особе выигрыш.

Дара — подтянутая женщина лет тридцати с короткими тёмными волосами оторвалась от какой-то писанины и подняла голову.

— Я тебя прирежу когда-нибудь, — пригрозила она, — Подождать не можешь?

— Неа.

— Могилу себе роешь, Машенька. Гор тебя пришьет за такие выходки.

— Не пришьет. — Марц подперла плечом косяк двери, — Он так же про тебя говорит.

Дара закатила глаза, окинула Меланхолию взглядом и хмыкнула.

— Тебе как? По-чёрному или счёт есть?

— По-чёрному, — ответила Мел.

Может, это было не так уж плохо, как показалось Мел на первый взгляд. Сейчас все события устойчиво трактовались одним образом — «никак». Где-то дрогнули струны, прозвенев даже как будто консонансом: «интересно». Струны заглушила ладонь: «непозволительная роскошь». Настолько ли непозволительная?

Дара со вздохом вытащила из кармана старый мобильник, набрала, подождала пока шли гудки.

— Новенькая. Сколько? А... Ага. Поняла.

Затем настала очередь лезть в один из ящиков стола. Скоро Марципан совсем не благородно присвистнула — перед Меланхолией оказалось три плотных пачки, перетянутых обычной резинкой.

— Приходи ещё, — обронила Дара, опускаясь обратно на место, — Тебя запомнили — это точно. А теперь валите обе нахер.

Спорить было излишним. Марципан попрощалась, в очередной раз оказалась послана — на улицу, и на том спасибо, стояла теперь перед Мел, на всякий случай преграждая той путь к лестнице. С другой стороны, метров через пять, решетка обрывалась.

— Ну? Надумала? Могу рюкзак дать, если своего ничего нет — надо?

Мел смотрела на неё и действительно думала. Кажется, не отстанет, пока не ударить головой обо что-нибудь. Здесь заниматься этим было крайне неудобно.